Шёл мерзкий мокрый дождь...

Я шла по улице, шёл мерзкий мокрый дождь, он забирался мне за воротник.
К столбу приник усталый полицейский, и верный пёс его слегка поник,
Обмяк, осунулся, как будто от жары, он высунул язык.
Чиновник важный, торопясь, ступил ботинком прямо в грязь, и словом крепким обругав, прижал покрепче свой портфель, как будто в нём тайник.
Пройдя по людной мостовой, также ступивши в грязь ногой, чудно задёрнув воротник, мимо меня, прошёл старик.
Он шёл как будто напролом невидимой стене. И даже стыдно за себя, внезапно стало мне.
Он вёл девчушку лет пяти, и за руку держа, он приговаривал:
«Дойти нам только два шага, дождя не бойся ты, теперь же не одна» …
 А я за ним всё шла и шла, противясь тут же выросшей стене.
Нагнав, спросила я тогда, его ли девочка была:
 «У матери вишь новый кавалер, в деньгах не знает истин, мер, она и упорхнула с ним, оставив кроху».
Как помню, я себя тогда, я за руку его взяла и повела сквозь пелену, нет, дальше помнить не могу, мне больно от того…
Смотря сейчас на свою дочь, я помню ту слепую ночь, когда, рыдая до седин, к себе домой я привела, отмыла, чая налила, и не могла понять, зачем, и что к чему.
Вы знаете, когда детей рождаете на свет, вы принимаете обет: заботиться, любить, оберегать- а не на дедов оставлять, о прошлой жизни забывать, таким прощенья нет.