Исповедь

Электричка ушла. Докучало стоять на перроне.
Время десять часов. Я, как море, обеспокоен.

Время десять часов. Со сторон напряженные лица.
Мне всего восемнадцать. Завтра исполнится тридцать.

Заглянувши в себя, я кидаюсь взором на рельсы,
на часы сигналиста, на девушки стройное тельцо.

Мое сердце кричит, что не стоит ручаться мозгу.
Что любить, как и жить, никогда и ни в коем не поздно.

Ежедневный маршрут позволяет довериться людям,
что провозят меня на дорогах – города груди,

остальным, к сожалению, верить нету желания.
Мне всего восемнадцать. В городе строятся здания.

Мой отец, моя мать – это все, из чего я состроен.
Эти суммы, что вложены. Право, их не достоин.

В голове каждый час снова мысли по новым мотивам.
Мне уже восемнадцать. Я не вышел красивым.

Мой мизинец был сломан, когда я бил в гневе об стену.
Я ругался с отцом, с моей матерью спорил не в тему.

Я летально любил. Не сокрою имя – Элина.
Мне всего восемнадцать. В жизни за многое стыдно.

В моей школе меня не хвалили за труд и усердье.
Я – безмолвный моллюск, не прослушивал оперы Верди.

Моя жизнь – болтовня, и при том безо всякого смысла.
Мне уже восемнадцать. Недуг – пересчитывать числа.

Массачусетс, Нью-Йорк. Об Италии, Англии, Мальте
напишу пару слов: я бывал там, но многое, знаете,

в моей памяти стало абстрактной мозаикой духа.
Мне всего восемнадцать. В моей вере в Господа сухо.

Я бы мог перестать просто быть, обнажившись на люстре,
перепрыгнуть окно на балконе, но нет – я не струсил, –

охватило желание жить, вытворяя ночами.
Мне всего восемнадцать. Меня впечатляет Рэй Чарльз.

Я общаюсь не с теми. Для них моя сущность – ошибка.
Эти строки о том, что люди на грани убытка.

Для меня создается вопрос почти риторичный:
я в свои восемнадцать дрожащая тварь или личность?

Я под песню «The Night», что Морфин поет грациозно,
предаваясь в объятья Морфея, дергаюсь в позах.

По ночам я пою про любовь в полутоне потише.
Мне уже восемнадцать. Мой голос для пассий излишен.

Я родился в селе. Из себя представлял поэта.
Равнодушен к весне, и с таким же касательством к лету.

Эти строки о том, что пользительно вдосталь напиться
и писать в восемнадцать, что завтра исполнится тридцать.