Безвременье

И не осень, и еще не зима.
Под растаявшим снегом пожухла трава.
Грязь размокла, и снова нигде не пройти. 
Теплый воздух –  ты память о лете храни!..

Облака так низки, пролетают стремглав, 
И уносится дым, словно шлейф, от костра.
А к  кормушке –  клевать золотое пшено, –
Воробьиная стайка слетела…

И колышется  ива над синей рекой,
А рябина – совсем облетела листвой,
И подмёрзшие ягоды сладки…
О том – сойки не выдадут тайны.

Деревенский романс, ты  длинною, что в жизнь,
Между строк –  самой нужной строфой закрадись!
Как немое кино, сердце радуешь вновь,
Говоришь  о надеждах, и веришь в любовь.

И я, словно ребенком опять,
По любимым просторам  иду открывать
Твоих новых загадок манящий момент,
Из нехитрых событий –
Мудрейший сюжет.

Танец тонких ветвей и сиреневых лоз,
Спящих ящериц  спрятанных глянцевый лоск...
И набухшие почки смородины,
Ароматом повеяли   Родины, –

Той, что ярко горит из глубИны сердец,
Той, что мук  и обид  приняла свой венец…
И давно б растворилась в забвении…
Только живо ещё поколение

Наших стойких, родных, дорогих стариков
Тех, кто вновь без утайки  поведать готов,
И слезою – простится томление
О несбывшемся. Сгинет сомнение,–

Так ли жил, то ли думал... Излишне суров
Был их век, и правдивей, –  не выдумать слов.
Не опишешь войны, не поймешь до конца,
Что такое не есть, и работать –  всегда.

Но историей  стала, что так не проста,
И  цветущих садов белоснежная мгла,
И ухоженность леса, и песен –  весна!
И синеющей льдинкой вдали поле льна…

Золотистую рожь, кружева васильков,
Не увидишь, хоть сто километров пройдешь!
Отгорела, ушла, та небес синева…
И  тальянка,  что мир прославляя,  журча   
Разливалась  мехами…

И неведом, и нем остаётся узор 
Полотна, алой нитью расшитого… Он –
Так затейлив, что разумом не понять,
И любуешься только…  А время вдруг вспять – 

Закружит,  уведёт, поплывёт как туман...
И приснится красот опьяняющий рай,
Вдруг  повеет забытым, но  столь дорогим...
Никогда!  Нет, мой край,  Ты –  не будешь иным!