Знакомство

Мне не забыть те дни. Хоть был я молод,
здоровьем не обижен, полон сил,
но от предательства любимой жуткий холод
мне душу беспощадно леденил.

Как в бездну мрака, канули мечтанья,
мне мрачной ночью свет казался дня,
когда в насмешку, причинив страданье,
на свадьбу пригласила та меня.

Я бледен стал тогда и пошатнулся
(так говорили мне потом друзья).
В ее глазах испуг... Но я очнулся.
И счастья пожелал коварной я!

Она еще чего то ожидала.
Я, уходя, в глаза ей поглядел.
Молчит... Тоска меня глодала.
На лица девичьи со злостью я смотрел.

Жил, как бирюк. И дни, и ночи
над книгами угрюмо жизнь текла.
Вдруг как-то раз в автобусе рабочем
девчонка из соседнего села

Сошла и в магазин стремглав помчала.
Ей нужно что-то позарез купить.
"Отстанешь – дуй пешком! – Вслед ей кричала
подруга, – будешь грязь месить!"

Тут мой приятель влез в беседу ловко:
"Вот можно у него заночевать!"
Шутил он. А она мне: "Правда, Вовка?
Не сможешь мне в ночлеге отказать?"

Я что-то пробурчал на эту шутку.
И мы с ней, как обычно, разошлись.
Но почему-то песней в ту минутку
слова ее в душе отозвались.

Плутовка, напевая, упорхнула.
Таких их много, шустрых озорниц...
Но взгляд  колдовский на меня метнула
из под чудесных Танечка ресниц.

И вот, от птичьих песен звонки
зелёные дни мая подошли.
К нам из села соседнего девчонки
на танцы, бесшабашные, пришли.

И даже мне уж не сиделось дома.
От чар весны обиду забывал.
С армянским я шабашником знакомым
азартно в клубе в шахматы играл.

С успехом мы сражались переменным.
Два раза я. Два раза он меня побил.
Вдруг, в зал взглянув, я тут же взгляд мгновенный
черноволосой Тани уловил.

О, чудо! "Белый танец"  объявили.
Я сплю? Ко мне ведь фея шла!
Из под ресниц глаза ее пронзили,
волшебным вихрем будто увлекла.

Взгляд карих глаз насмешлив был и боек.
Смела, чертовка. Как весна юна.
И вижу  я – ещё от школьных двоек
ушла немного возрастом она.

Лёд на душе девчонка растопила.
Из клуба мы ударились гулять.
Я вдруг спросил: "А помнишь, говорила,
ты у меня не прочь заночевать?"

Она вся будто жаром запылала.
И вижу – краска бросилась в лицо.
И будто околдована, сказала:
"Веди!" И вот уж на крыльцо

Взошли. К столу мы с ней садимся.
Дрожит, гляжу,  лихая стрекоза!
Смущен и я. Смеёмся. Но боимся
пока друг другу поглядеть в глаза.

И как мы отходили от смущенья,
рука не в силах описать пером.
Все победило юное влеченье.
Помог и мой дружок весёлый ром.

Не думайте, что я алкаш, ребята!
С Зелёным Змием был всегда на "вы".
Когда и сколько можно – знаю свято.
Не слышно обо мне худой молвы.

Мы целовались. Не наглел я слишком.
Блеснул в глазах Танюши огонёк:
"Я вижу, ты порядочный мальчишка.
Не зря ты мне понравился, дружок"...

Прошла весна, и лето пламенело.
Вдруг вновь тоска мне в душу пробралась.
Она в глаза тогда мне поглядела,
и всей душой и телом отдалась.

И сразу улетучилось ненастье,
исчезла пелена угрюмых туч.
И я тогда подумал – это счастье!
Блеснул и мне любви великой луч!