Свияжск - остров сокровенный

(путевая заметка от 2004 года, ныне Свияжск отреставрирован, отремонтирован, модернизирован, туда проложена дорога с правого берега Волги)
 
Всего на расстоянии однодневного перехода от Казани (примерно 26 верст), в устье реки Свияга расположен  град-остров Свияжск. Судьба данного острова напрямую связана с историей России. Невозможно не оценить значение этого форпоста-ключа к Казанскому краю, а значить, и ко всему Заволжью и Уралу. Мистически православная цивилизация не замыкается в себе, она не закрывается от всего мира границами и железными занавесами, ибо цель ее – благовестие Евангельского учения. Недаром Церковь именуется апостольской – одна из ее задач просвещать языки истинной Христовой верой. Поэтому поход царя Ивана Грозного на Казань и завоевание Казанского ханства нельзя рассматривать только как военное, политическое или экономическое наступление на Восток, особую роль тут играет распространение православия среди многих народов Поволжья. Поэтому в этой брани Бог был на стороне русских, о чем не раз вещали  чудесные явления, предшествовавшие появлению деревянного града на свияжских горах.
Именно житие царя Иоанна Васильевича наиболее ярко выражает цель и сущность мистического бытия Святой Руси, ЭТА ЦЕЛЬ  – в сохранении, утверждении и распространении Христианства в среде покоренных и соседних народов. Господь  только для этой цели повергает под ноги Самодержца царства и страны. Христианизация, а не колонизация – вот главное отличие восточного христианства от католицизма. И пока русские хоть частично будут следовать и служить  этому идеалу, до той поры восточные земли будут принадлежать России.
Остров Свияжск стоит на речном просторе недалеко от города Зеленого Дола – это если плыть от Казани вверх по течению к Нижнему Новгороду. Теплоход идет туда всего полтора часа. Название свое остров получил от  реки Свияги, в устье которой он собственно и находится. В свою очередь, топоним Свияга произошел от вида дикой утки – свиязь (свистун, свияга), которая в изобилии водилась в пойме  Свияги во времена стародавние. Ранее тут стояла гора, соединенная с сушей топким перешейком с зыбуном и кочкарником. . В 1956 году при строительстве Куйбышевского водохранилища уровень воды в этих местах поднялся на 6-7 метров, и гора превратилась в остров. Подтопление уничтожило большую часть посадов городка, изменила окрестные пейзажи и затворила этот островок от внешнего мира. Нельзя сразу сказать:  хорошо это или плохо, хотя многие  называют затопление – свияжским бедствием. Однако все  творится по воле Божией, может, затворение этого островка от мирской суеты – промыслительно…кто знает…
Вот Казанский Кремль с Благовещенским собором и семиярусной башней Сююмбике пропадают далеко позади. Вокруг удивительные виды: слева высокий горный берег Волги, а справа низменные  займища и долы. Проходим Печищи. День на редкость ясный, яркая лазурь плещется на речной волне. Легкая августовская поветерь царствует в пойме.  Широкие проглядные плесы венчаются зелеными островами и песчаными косами. Наконец, по левой руке показывается остров, чем-то удивительно похожий издалека на сказочный пушкинский Буян (есть предание, что Пушкин бывал в этих местах, и град Свияжск стал прототипом легендарного Буяна), где за крепостными стенами высятся храмы и колокольни, боярские терема и избы простого народа. Все это окаймляется синей бесплотной дымкой речного окоема. Теплоходик протяжно гудит и чалится к левому берегу, чтобы набрать воды. Перед нами, на горе, в лиственном густолесье возвышается Макарьевский монастырь. Виднеется главная колокольня с многопудовым колоколом. Вода тут целебная и полезная, поэтому команда теплохода всегда пользуется случаем, чтобы минут на десять заскочить сюда и набрать живительной влаги. Свияжск отсюда виден как на ладони, но он уже не такой сказочный. Явно портит вид высотная опора электропередачи, что стоит на западной части острова (далее из рассказа экскурсовода мы узнали, что это одна из главных причин – почему Свияжск не включают в перечень памятников, охраняемых ЮНЕСКО). Опора эта явно нефотогенична, однако без нее жизнь на острове была бы немыслима. Я приближаю вид через телеобъектив фотоаппарата – видны изъяны советского лихолетья на храмах и монастырских стенах. Чем ближе мы подплываем, тем яснее видятся следы запустения, брошенности и забвения  - так быстро рушится первое сказочное впечатление.
На пристани мы видим катерок с интересным флажком – тут же узнаем от местных жителей, что на нем приплыл рано утром сам архиепископ казанский и татарстанский Анастасий. Сегодня праздник Успение Пресвятой Богородицы, поэтому владыка лично прибыл отслужить праздничную литургию в Успенском монастыре. Надо же какое совпадение - для нас это добрый знак. Мы специально не подгадывали поездку на остров к этой дате, однако так сложились дела, и таким образом выпал выходной, что приплыли сюда именно в этот день. Свято-Успенский монастырь был заложен в Свияжске в 1555 году святителем Гурием, которого почитают как просветителя казанского края, с давних времен – это место непрестанного паломничества верующих людей. Теперь и нас Бог сподобил посетить в такой праздник эту возрождающуюся обитель.
Несколько шагов по пристани и мы на исторической земле славного города-крепости. Возле причала местные жители торгуют яблоками и вяленной рыбой, а рядом видна план-схема острова со значками, означающими храмы и иные достопримечательности. Экскурсовод подводит нас к нижнему посаду (осталось дворов 15-20) и начинает рассказ о былых временах .
Перед нами разворачивается история пятисотлетней давности.
 Сложные отношения с Поволжской Булгарией были еще у Киевской Руси. Поочередно воевали с булгарами князь Святослав и Владимир Мономах. Были времена мирных и торговых отношений. Однако после распада Золотой орды исламское влияние в Поволжье стало усиливаться, что угрожало молодой и неокрепшей Руси. Существовала постоянная опасность военного вторжения одновременно с юга и с востока (Казанское и Астраханское ханства, ногайцы, Крымское ханство). Как только русские предпринимали походы в сторону Крыма - казанцы совершали опустошительные набеги на соседние русские районы, жгли села и храмы, брали большой полон.  По разным оценкам в казанской неволи томилось от 60 до 100 тысяч рабов разной национальности. Христиан там было подавляющее количество. Торговые пути в те времена пролегали по речным руслам – рабов в изобилии поставляли на рынки Азии. Если походы совершались в сторону Волги, то в спину били крымские орды. Данные причины побуждали Русь срочным образом решать «казанский вопрос».
Была и еще одна причина – это  распространение  христианства на восточные земли. Если язычники видели явное преимущество христианского монотеизма перед многобожием, то ислам яростно сопротивлялся православной миссии. Было много фактов, когда казанские татары убивали и преследовали проповедников и монахов. Первым таким ярким случаем можно считать мученическую кончину Авраамия Булгарского (по происхождению булгарина), который смело проповедовал Христа среди магометанцев, а потом принял от их рук мученическую кончину. Одновременно Казань вела исламизацию народов Поволжья. Казанским ханством были покорены чуваши, горная и луговая черемиса (мари), вотяки, мордва и удмурты. Среди их национальной знати татары постоянно проводили пропаганду коранического учения. На службу хану брали, как правило, инородцев-мусульман, поскольку клятву верности властям давали на Коране, а среди, например, марийцев было немало искусных лучников. До сих пор у марийцев-язычников в пантеоне существует Азраил (Азырен) – ангел смерти, которого они переняли у  казанцев. Особые успехи в исламизации были среди башкир (тогда это был кочевой тюркский народ, обитавший в Предуралье). Определенные сдвиги в распространении магометанского лжеучения были достигнуты и среди чувашей, так как они также являлись тюрко-язычным народом. Татарские хроники упоминали тот факт, что чуваши перед покорением Казани практически «созрели» для массового принятия ислама.
Фино-угры (мари, вотяки, мордва и удмурты) более тяготели к язычеству, поскольку обитали в глухих лесах и мало общались с внешним миром. Исключение тут составляла горная черемиса, которая селилась на правобережье Волги и граничила с Нижегородскими землями. Среди них уже были христиане, а местные жители более тяготели к Москве, чем к Казани. Еще в домонгольский период в том краю появлялись отшельнические скиты. До легендарного града Китежа от тех мест  -  рукой подать. Интересным фактом языческого пантеона западных мари является то, что среди богов у них до сих пор существует Никола-Юмо, явно скопированный с образа пречудного святителя Николы Мирликийского у русского населения. Уже после христианизации Марийского края святитель Николай стал самым любимым марийским святым, так как существовало предание, что он покровительствует этой земле.
 Таким образом, в  XVI в. между Казанским ханством и растущим Московским царством шла ожесточенная борьба за господство в Среднем Поволжье. Столица ханства была - для своего времени - неприступной крепостью. Кроме крепостных стен град был защищен глубоким рвом, и с трех сторон окружен водой – реки Казанка и Булак. Два похода Ивана Грозного на Казань окончились неудачей. Преодолев длительный и тяжелый переход, в чужой земле русское войско оказывалось отрезанным от сообщения с Москвой и не могло предпринять длительной осады Казани. После очередного такого похода, при отступлении осенью 1550 года, русское войско, предводительствуемое царем, расположилось лагерем на волжском берегу, при впадении реки Свияги, на расстоянии суточного перехода от Казани. Внимание царя и воевод привлекла круглая гора с плоским верхом и крутыми обрывистыми склонами - место весьма удачное для возведения фортификационных сооружений. Решено было тут заложить город-крепость. К тому же это было достаточно безлюдное место, которое находилось на стыке чувашских, марийских и татарских земель (уже в советское время недалеко от Свияжска пролегли границы трех автономных республик). Глухомань, царившая окрест, позволяла установить град незаметно для ханских доносчиков.
Этим решениям предшествовали особые мистические события, описанные со слов местных жителей неизвестным летописцем ("Казанская история", глава 29, Анонимный автор, 1564-1565):
И рассказали, тужа и жалуясь, царю и воеводам нашим старейшины (сотники горной черемисы) живущие неподалеку от Свияжска, то, что было им хорошо и подробно известно: "За пять лет до постройки этого города, когда место это было еще безлюдно, а город Казань пребывал в мире, слышали мы здесь часто звонящий по русскому обычаю церковный колокол. И напал на нас страх, недоумевали мы и дивились, и много раз посылали неких быстроногих юношей добраться до места того и посмотреть, отчего это происходит. И слышали они прекрасно поющие, как во время церковной службы, голоса, а самих поющих не видели; одного только увидели старого каратуна вашего, то есть старца (с марийского карт – старейшина рода, с татарского карт – старый, древний), ходящего по тому месту с образом и крестом, и благословляющего на все стороны, и кропящего святой водой, как если бы он любовался этим местом и размерял, где поставить город. Место же все то наполнилось благоуханием.
Много раз посланные нами юноши, отважившись, поджидали его, чтобы свести в Казань и допросить, откуда он приходит на это место. Он же не давался им в руки. Они и стрелы в него пускали из луков, чтобы, подстрелив, схватить его, но он становился невидим. Стрелы же их не долетали до него и не поражали его, но летели вверх, а опускаясь, переламывались пополам и падали на землю. И, устрашившись, юноши те убегали прочь. Мы же удивлялись и размышляли про себя: "Что нам предвещает это знамение?"
И рассказали мы обо всем господам нашим - князьям нашим и мурзам. Они же, пойдя в Казань, рассказали обо всем царице нашей и казанским вельможам. Царица же и вельможи также удивились и ужаснулись появлению того старца".

В образе старца посещал свияжскую землю сам игумен святой Руси преподобный Сергий. Тем самым, были услышаны Богом молитвы царя Иоанна, и ему на помощь был явлен сей преобильный святой, в честь которого в крепости позднее возведут храм. Исход борьбы за казанский край был уже предрешен Господом.
Под впечатлением этих мистических событий родились следующие строки:

С улыбкою ясной явилась весна.
Матерые льды разогнало.
С опушек исчезла снегов пелена.
Очнулась природа от зимнего сна.
И водную гладь закачало.

Пришло половодье на русский простор:
Поемы по грудь обводнились.
Над яром кондовый затеплился бор.
Всю зиму там пел неуемный  топор,
И срубы впотай возводились.

А ныне прияла речная спина
Сосновых плотов вереницы.
С широким нахлестом играет волна.
Смолит на зарубах древес белизна.
Бодры плотогонщиков лица.

Спешит по Свияге плотов караван
От Углича к волжскому брегу,
Как им указал Царь державный  Иван:
Пора б беспокойных смирить басурман,
Чтоб не было больше набегов.

В главе каравана ладья за ладьей
Ветрила тугие вздымают.
А сверху, курчавясь своей белизной,
Гряды облаков над лесной стороной
В лазури полуденной тают.

В затонах несметное племя утвы
Встречало их кряканьем громким.
Уже показались начатки листвы,
А струи бурливой речной синевы
Вскипали под полозом тонким.

За многие версты в поволжском краю
Средь рек и болот непролазных,
В дремучем и темном еловом строю
Гора подымала вершину свою
В урочищах топких и влажных.

От века та чаща не знала людей.
Подлесок густой закаршился.
И лишь черемис на ловитве своей
Стрелою бил белок лисиц и куней,
И духам поганым молился.

То капище было на склоне холма
У купы березовой кущи.
Однажды о полдень сгустилася тьма,
Укрыла небесную бель кутерьма
Из туч огненосно-гремучих.

И вот сотряслись верховые края,
Раскатами даль огласилась.
Низверглась с небес жаровая струя.
Стрелою ударила в земь молонья –
И требище дымом покрылось.

Животный обуял язычников страх
От сполоха, вихря и шума.
Неведомой силой низвергся в кустах,
Рассыпался в пепел, уголья и прах
Их идол и бог Кугу-Юмо.

И с воплем ужасным бежали они,
Лаптями как зайцы стучали.
От этого минули многие дни,
Остались от капища ямы да пни,
Тропинки травой зарастали.

Однажды глубокой полночной порой
Послышался гул колокольный.
И в воздухах темных над самой горой
С небес отворившихся лился рекой
Поток ослепительно-знойный.

И в ближних селеньях потщились узнать
Причину сих дивных знамений.
Сквозь чащи, отроги, валежник и гать
Трех юношей скорых решили послать
На тот островок отдаленный.

К рассвету, борзясь, они влезли в гору.
И с зело большим удивленьем
Услышали, как березняк по утру,
Стоящий у склона, на самом юру,
Церковным наполнился пеньем.

Был благоглаголив пречудный напев
Своим наднебесным звучаньем.
Но певчих вокруг никого не узрев,
В великом смятении лес осмотрев,
Те юноши были в молчаньи.

Ни с чем воротились они по домам
И дивную весть огласили.
Старейшины рода внимали словам –
Собрали отряд по окрестным местам,
И лучников в путь снарядили.

Когда те взошли на указанный холм:
Увидели старца седого.
Он мерил вершину своим посошком
И все осенял животворным Крестом
Поляны нагорья пустого.

Мол, будет тут зело великий посад
И крепость, и град изобилен:
Дозорные башни поднимутся в ряд,
Сверкнет куполов золоченный наряд,
Да явится Царь многосилен.

Кропил он тот остров святою водой,
А бесы на то возъярились.
Вот лучники стали звенеть тетивой,
И в старца стрелу запускать за стрелой,
При этом же громко бранились.

Се были искусные зело стрелки.
Но силой незримой влекомы,
Под взмахом архангельской чудной руки
Крошились на воздухах как колоски
Те стрелы. И падали в дремы.

Неведомый старец с елани исчез.
Но, ветрием благовествуя,
Дышал ароматами утренний лес.
И ладаном терпким разлились окрест
Моления дивного струи.

И было похоже, что Ангельский чин
Тут службу свою совершает.
А строй благовестных берез и осин,
Да ширь необъятных поречных долин
Той утрене кротко внимает.

А вскоре пророчества эти сбылись:
Доплыл сюда град деревянный.
Под стук топоров в заповедную высь
Дозорные крепи шутя вознеслись
И храм просиял православный.

Молились в нем Царь и бояр, и стрелец,
Идя на агарян безбожных.
А старец (в иконе надевший венец)
Был Сергий – игумен Руси и отец,
Заступник за нас непреложный.

(Кугу Юмо – с марийского, великий бог, глава марийского языческого пантеона).

Однако возникал вопрос, как удержать эту крепость и земли в полном окружении инородцев. Для этой цели нелегальные русские послы и миссионеры не раз посещали правобережные земли, чтобы заручиться поддержкой у чувашей и горных мари в будущем походе на Казань. Послы доносили Царю, что многие родовые общины тут не довольны татарской властью. Причиной этого служил непомерно большой ясак (дань), которым были обложены все покоренные народы. Кроме того, на всех зависимых землях запрещалось ковать железо (будь то оружие или средства труда), все это должно было покупаться у казанских купцов за немалые деньги. Продажа же оружия строго контролировалась. В ханское войско насильно отбирались лучшие юноши из местных племен. Наконец, оскорбительным для местного населения был «закон трех ночей». Татарский мурза (местный князек) имел право взять себе в наложницы на три ночи любую невесту, которая еще не познала мужа, и только потом права на нее предоставлялись настоящему жениху. Именно на этой почве произошли столкновения татар с легендарным марийским героем Ак Парсом, который не захотел отдавать свою возлюбленную татарскому мурзе. Однако он потерпел поражение и вынужден был бежать к русским, где получил покровительство от самого Царя. Через Ак Парса и его приближенных Иоанн Грозный послал посольство в марийскую землю, где обещал, в случае присоединения к Руси,  на три года освободить горную черемису от ясака, а потом сумму дани значительно облегчить.
 
(фото острова Свияжск с Лысой горы, устье реки Свияга)
   
продолжение рассказа здесь:
http://www.stihi.ru/2016/01/10/4259