Я люблю эти звуки Моцарт!

Зелёным лучиком моргни
проигрыватель  помоги мне
я жить хочу хочу я жить
и слушать траурные гимны

забыв надежды и мечту
отмысливши и отстрадавши
хочу я жить я жить хочу
чтоб слушать траурные марши

тоните истины во лжи
любая мысль в сомненьях гибни
хочу я жить хочу я жить
и слушать траурные гимны

каким-то праведным аккордом
греми орган сжигая ведьм
и танцы и королев и фрейлин
игрушечные стоны где
и гнев комической персоны
не выступают во главе

теперь тоня в огне и горе
звучат в одном горя огне
в одном переплавляясь тигле
и их уносит их далеко
и  затем облаками и волнами
овевает средневеково

– представляется ясно как
танцы хрупких фигур фаянсовых
с их изысками и капризами
затопляет волной океанской
музыка
улыбается  мудро если
в глуби улиц солнцем утренним
посреди унылой и хмурой
процедуры или процессии

ни чего не случилось в общем-то
огонёк подмигнул и только
над тобою соборов готика
и галдят и  спешат куда-то
дети и достигшие зрелости
непосредственно и бесновато

все дороги так долги Господи

в выси над облаками сизыми
он парит и  глядит сквозь пальцы
как трезубцами жалят избранных
за великой стеной китайской

и уже различить могу я
вдалеке как плащи изношены
капюшоны в пыли и глине
как летит отражаясь музыка
указуют персты  амуров
– в зеркалах алебард и пасмурно
под повозками в серых струях
не вдаваясь в такие подробности
в эти кори или ангины
и в придворные ваши должности
среди древних чумы и оспы
лишь отброшены к солнцу волосы
Катарины или Альбины
эти оклики эти возгласы
голоса имена смакуя
посреди унылой и хмурой
процедуры или процессии
вдруг в пыли золотая россыпь
– останавливаюсь и танцую

я люблю эти звуки Моцарт

посреди унылой и хмурой
процедуры или процессии
вдруг взглянув
и в пылу эмоций
бедняком в довершенье будучи
или нищим совсем что лучше
находить золотую россыпь
останавливаясь и танцуя

под этих звуков переливы
посмотри как танцую Господи
посмотри как рифмую Господи
и меня волнует
не насколько верна
мысль моя
а насколько она красива
в каком-то бреду
и в ободранном хламе
в чудном карнавале
куда-то бреду
не вдаваясь в детали
над ними над нами
прекрасные ноты несчетные души
пророков не слушав и бесов не слушав
в небесные сини бесплотною тенью
куда-то летят не нуждаясь в спасеньи
не в жизни не в смерти а в чём-то
 там третьем летят уносимы
каким-то поветрием
и с нетерпеньем и ангельским пеньем
летящие нотой одной спасены и
в небесные дали в небесные сини
в том прошлом в котором
бренчат клавесины
с исполнителя кисти ссыпаны
и летят золотою крошкой
просыпаясь с лотка в лукошко
золотистые ноты-ягоды
там рябины или малины
подбираю ни чем не брезгуя
и опять разлетится в дребезги
а за нею другая клавиша
и мгновения тонут во времени
и таким вот странным образом
и таким вот странным манером
( сочиняя стихотворение)

посреди унылой и хмурой
процедуры или процессии
останавливаюсь и танцую

впереди эшафот или кладбище
а она проступает явственно
 останавливаюсь и танцую

эта блёстка как настоящая
или  просто мелькнула ящерица
останавливаюсь и ликую

– все прозрачным лучом пронизаны
всем куда-то спешащим всуе
я махаю рукой вам издали
останавливаясь и ликуя.