Железный Король. Пролог

В пучине событий, в древней бездне времён
Затерялась легенда о царе своенравном.
Уже и не вспомнить ни лиц, ни имён.
Но нам не забыть той истории славной…

Железный король — да, вот так его звали.
Много боли, страданий привнёс он в наш мир…
И шрамы своих он оставил деяний
На свитках веков. Много он совершил.
Желая силу свою отразить и гордыню,
Богатство и мощь, коих даже не счесть,
Создал он огромную, стальную твердыню,
На вершине горы, у подножия небес.
В карьере, среди моря скал и камней,
Железная крепь возвышалась над миром,
И не было замка ужасней, страшней.
Жадность и власть короля совратили…
Горнила войны вдоль хребтов и расселин,
Словно вечно, пылали, рождая щиты,
Топоры и мечи, копья, стрелы, доспехи
Для убийства врагов. Для великой мечты
Дым его кузниц свет солнц поглощает.
В цитадель хаоса гору превратив,
Всё во власти теней, фанатично сжигая
Миллионы углей, царь куёт новый мир.
Поглощённый собою, своей силой, во страсти,
Железный король накаляет войну
Не с людьми, а с богами. Разинул он пасть
Кровожадную, алчную, обмышляя мечту…

Мечта уничтожить и вновь воссоздать
Этот мир из пылающей, огненной ярости,
Достигнуть могущества Бога, достать
Мощь бессмертия, не встретив могилы иль старости…
И вечно железною хваткой держать
Небесные своды, земные врата.
Это — высшая цель, стремление под стать
Короля с железною волей. Мечта
Без сомнений, без страха, без толики жалости…

Сжигало и тело, и душу владыки
Такое желание, изнутри он горел...
Боялись жалкие смерды с великим
Поговорить. Даже думать не смел
Ни один человек воспротивиться пламени
Души господина, только страх, только гнев
Да желание выжить — вот народное знамя
Глупцов, отказавшихся одолеть
Свои слабости, немощность, жалкость, боязнь,
Потерявших себя и живущих без цели.
И втайне, сквозь ненависть, боль, неприязнь
К королю — его сущность они вожделели.
Его силу, могущество и идеалы,
Стальную решимость, нерушимую волю.
Они верили: как бы ни были малы
Их личности — исчезнет из мира всё горе,
Как только властитель огня вознесётся
До трона Богов, к запредельным вершинам,
Своё счастье найдя, он не отвернётся
От тех, кто служил, и поделится силой.
Оковы цепей раскалённых он скинет
С раздавленных слуг, с обожжённых рабов.
Поэтому слепо, без разума, сгинуть
Во огне все готовы, умерев за него…

Самых дальних краёв, на границе миров,
Известия про цитадель достигали.
И тысячи тысяч безумных голов
Повыше подняться, приблизится к славе
Железного царства хотели, постичь
Той же мощи, тех качеств, той силы
Что железный король воспитал, ощутив
Хоть крупицу, хоть толику. Мигом
Метнулся к долине огня, пепла, камня
Со всех уголков, что на карте, народ.
И видя, сколь алчны, низки их желания,
Правитель, созвавши однажды сей сброд
Из простых работяг и знатных особ,
Вдохновлённых бойцов, духом павших воров,
Фанатичных пророков, иждивенцев-сирот,
Чистых духом мужей и обиженных вдов,
Приказал, чтобы каждый, кто хочет подняться
К заоблачным высям, увидеть мечты,
Должны, повинуясь, служить. Подчиняться.
Беспрекословно готовым убить
Должен быть каждый. Ребёнок ль, старик…
Так Стальной Легион, без пощады, без страха
Из плоти, железа и крови возник.
Готовый покорно, не оставив и праха
В пылающий крестовый поход на богов
Отправиться, только лишь молвит владыка,
Не оставить и камня от древних столпов
Мироздания, воздев божьи главы на пике...

Железный король с несгибаемою волей
Стремился постичь все секреты вселенной.
И однажды, глубоко-глубоко под землёй,
В недрах горы, среди жара забвенного,
Под твердыней железною, тяготившей все скалы,
Рабы нашли камень. Невиданной формы,
Источающий пламя. Словно тяжелей стало
Дышать — будто подле кузнечного горна.
Чистейшего цвета, изящной огранки.
И никто прикоснуться к нему не посмел,
А о тех, кто пытался, тлеющие останки
Напоминали. Подобия тел…
Король ликовал — вот оно, вот он ключ
К его власти, могуществу, огромнейшей силе.
Это — сердце миров. И, средь пепельных туч,
Из тверди земной, где его заточили,
Достали сей камень. В железную крепость
Внесла орда слуг, гордо веря в победу,
В свершение желаний… Неистовый ветер
Огня, дыма, пыли поднялся. По небу
Громовые раскаты пламенных молний
Прошлись, словно крик поднебесный. Король,
Дотронулся, единого слова не молвив,
До камня, даже лёгкую не ощутив боль,
И, в священном безумии ликуя, поставил
Это сердце горы, средоточие мощи,
Пред всеми гостями, в своём тронном зале,
Как знак своей власти и силы. И, точно
Вторя небесному плачу, народ,
Повинуясь безвольно железной твердыне,
Словно скопище тысяч демонических орд,
Заточённых на пламенных горных вершинах,
Взревел и вскричал, прославляя владыку,
Своей волей сразившего тьму и огонь.
Царь людей и стихий. И один только, тихо
Отвернулся, поникнув слегка головой…

Не помнил имён он людей всех вокруг.
Лицо за лицом, все равны, как из камня:
«В железной твердыне понять, кто есть друг,
Кто враг, кто лишь раб, воитель кто славный
Нельзя… Лишь шепчутся о короле,
О яростных планах, о гибели мира
Прошлых веков, в постоянной мольбе
О сохранности жизни, невиданной силе.
Не забыть, не забыть бы своё ещё имя…
Он Эшер, сын пепла… Стальной Легион
Разрушает всю память… Уходят события
Вчерашнего дня в отражения времён…
Люди, словно безумцы... Все стали, как звери.
Гибель и смерть — повседневное дело.
Вон старый шахтёр, ещё тёпленький, тлеет.
На камнях там — ребёнок. Холодное тело…
Живёшь каждым днём. Но ведь день тут — один.
Вечно крики, огонь и дыхание хаоса…
Железный король теперь непобедим.
Все довольны триумфом. А откуда же радости,
Если боя и не было?» Крутятся на месте
Все люди, ища чего-либо в земле.
Терзая гору. И, вгрызаясь всё резче
В почву и камень, жёстче, сильней,
Остаются недвижны... «Чего ждёт король?
Его не понять. Его мысли сокрыты.
Все подчинились…» — Эшер будто не свой, —
«Чего ещё надо царю то добыть?
Надо вспоминать имя... Оно и спасёт
Ото гибели в грёзах безумного царства…
Не слиться с рекою животных…» Но гнёт
Короля подчиняет, и рабство
Ждёт каждого, кто потеряет себя,
Среди тысячи лиц. Ведь забыв свою цель,
Человек существует, ничего не храня —
Ни души, ни желаний, ни воли. Теперь
Его смысл — слугою быть вечным
Владыки металла. Себя подарив
В жертву скалам железным. Настолько беспечно
Отдав свою жизнь, имени позабыв…

Эшер пробовал вспомнить прошлые дни,
Вдали от карьера дымов и страданий.
Пытался, задумался, но кроме тьмы
Ничего не осталось от тех воспоминаний.
Терялся он в днях, месяц сменялся годом…
Гора всё стояла, и всё гибли люди.
Желая достигнуть могущества Бога,
Король говорил с сердце-камнем, как с другом.
Эшер чаще всё слышал шептания горы,
Всё более жарко дышала земля:
«Как будто сам дьявол из адской норы
Вылезает... Нет, хватит, бояться нельзя…»
В владениях металлы, руду находили,
В бесчисленных шахтах, во мраке глубин,
В грязи да с тенями люди всё что-то рыли,
Копались, до муки, до смерти. Один
Короля глас поднебесной был воем,
Советом, приказом, мироздания законом.
Смирились рабы с их ничтожной судьбой,
За казнь расплатиться готовы поклоном.
Бездонных туннелей цепной лабиринт
Простирался под крепостью. Ниже и ниже
Спускались шахтёры. И в тот жуткий миг,
Когда твердь сотрясалась и ад был всё ближе,
Железо земля из себя извергала.
Король был доволен, кулак стали крепчал.
А крики душ жертв его лишь забавляли,
Ведь сердце его — раскалённый металл…

Тут Эшер вдруг вспомнил случай недавний,
О железном владыке. О том, как украсть
Его сердце задумали способом странным:
Сделав вновь человеком. Уничтожив напасть.
Не всегда одинок был тот царь цитадели.
Эшер помнил — однажды убийцу, тирана
Полюбила принцесса. Проходили недели,
А она всё надеялась: поздно иль рано
Сможет она разбудить доброту
Милосердие, щедрость в глубинах сознания
Железного Бога. Позабывши мечту
О могуществе, прекратит мучить созданий
Несчастных, которых людьми не считает,
Займётся простой и счастливою жизнью.
И девушка верила, что чудо бывает,
Что изменит его, к нему ставши ближе.
Лишь одна-одинёшенька решилась сказать
Королю, что навеки отдать своё сердце готова,
Коль получит взамен то, чего не достать
Простым смертным — легенду, могущество. Слово
Ей дал он ещё — пускай больше расскажет
Про свои убеждения. И поражён
Был правитель: жестокость, насилие, даже
Убийство — она всё одобряет. Умён
Эшер был, он то понял, что дева
Желая приблизиться к трону огней,
Показала правителю свою силу веры
В себя, в свою цель, коей нету сильней.
Пожертвовав уймой своих идеалов,
Пыталась та дева частью быть короля.
Надев сию маску, чудовищем стала
В глазах всех людей. Бога Смерти любя.
Во имя него она казни вершила,
Пленяя умы, пламенила сердца
Своей речью чудесной. Отражение было
Владыки видно в её духе. Смельца
Не найти ведь ещё одного, как она.
Желая спасти тех фанатиков чуждых
От смерти в мучениях, в муках сама
Проводила то время, под маской... Ведь нужно
Ей было хотя б попытаться
Добраться до сердца стального царя.
Но пришлось за него ей бессильно сражаться
С сердечком иным. Всё пылая, горя,
Сжигал камень огненный душу владыки,
Ему стать бессмертным надежду давая.
Признавалась принцесса: слишком велико
Артефакта могущество, что развращает
И без того ослеплённых людей.
Она поняла: королевское сердце
Давно затвердело в горниле теней
Его алчных желаний. И ей остаётся
Другое, живое, таящее смерть.
Однажды, тайно, решившись на риск,
Подошла к пьедесталу. И тут же вся твердь,
Её будто мысли читая в тот миг,
Яростно вздрогнула, сердце сверкнуло,
Пытаясь пожечь, уничтожить, разбить
Поганую, гадкую, жалкую лгунью.
Король, прибежав на пронзительный крик
Своей бывшей сторонницы, в гневе увидел,
Как принцесса, мечты своей глупенькой ради,
Средоточие мощи пыталась похитить.
Отбросивши ведьму, легонько пригладил
Обозлившийся камень — жар тут же спал.
Железный правитель, ничего не спросив,
Хладнокровно, жестоко и тихо сказал:
«За подобную ложь — не могу я простить.»
По словам очевидцев, ту девчонку забрали
Легиона Железного бездушные стражи
В темницы горы. Там принцессу пытали
Король, палачи и огонь. Люди скажут,
Что сгинула дева вот так, провинившись.
От гордыни спасая, сама же подверглась
Её злому шёпоту, за что поплатилась
Красою своей: кожа в шрамах, порезах,
Выжжены очи, на пальцах всех раны...
Знаки пламени всюду, да росписи лезвий
На теле, для многих когда-то желанном.
Король, захотев ещё больше мучений,
Решил, другим всем рабам в назидание,
Любые сомнения в чувствах разбив,
За ложь и неправду свершив наказание,
Железным лицом сокрыть истинный лик.
Когда раскалял он последнюю маску
В жаровне с углями, принцесса взмолилась
Пощады прося. «Но ты же не в сказке» —
Усмехнулся король, — «посмотри. Ты разбилась.
А как ведь стремилась, как шла. Напоследок
Тебе, что роднит меня, хочу лишь сказать:
Нерушимая воля. Душа из железа.
Тебя же уж слишком легко поломать.»
Замолчал и надел раскалённую маску
На лик той принцессы. Исполнивши суд,
Король возвратился, продолжив искать,
Освобождения от смертных сих пут,
Бессмертия тайны желая узнать.
А о девушке той, с мечтою разбитою,
В памяти лет ничего и не теплится.
При жизни покинута, в смерти забытая,
Блуждает по клеткам невинная грешница...
Историю эту вот так Эшер вспомнил.
Подумал — и тут же её упустил.
Он помнил лишь имя. И какой бы никчёмной
Ни была его жизнь — нельзя имя забыть…

И так шли века: в бесконечных стенаниях
По Железному замку, бесцельно куя
Орудия смерти, посланцев страданья,
Ни душу, ни тело совсем не щадя.
Всё готовясь к войне, предречённой заветом,
Возвышалась вневременная цитадель,
Царства Богов заточивши секреты
Во власти извечных забвения огней…