Возвращение Светланы. Часть третья. 4

4.
ПЛАНЫ НА БУДУЩЕЕ.

- Назавтра в планах – вылазка на берег, –
Светлана вымолвила – гомон поутих.
Проверила рукой наличье серег
На всякий случай – не забыла ль их:
- В столице в мае чествовали ботик,
Который Пётр «дедушкой» нарёк, –
Слегка салфеткой промокнула ротик.

Винсент же трубку изо рта извлёк:
- Да, помню, праздник был тогда великий, –
И закатил глаза он к потолку:
- Всё было, а финалили «шутихи».
Поддать любитель Пётр огоньку.
А завтра что нас в планах ожидает?

- Прислал Светлейший с нарочным пакет.
Всем флотом Пётр «дедушку» встречает –
Без ботика б не видел флота свет.
Предлог хорош. Но главная затея –
Успехи всему миру показать:
Пусть дипломаты шастают, глазея –
Про Петергоф они должны узнать.
Что было им задумано, во многом
В явь воплотилось из его мечты.
А заодно увидят по дороге
И флот, да и Кронштадтские форты.
Конечно, в Петергофе иностранцев
Ждать будет потрясающий приём.

Кикиморы: - У нас не будет шансов?
- Ужели на него не попадём?

- А, кстати, – тут Винсент на них воззрился, –
Одну из вас встречал я с моряком.
Хотел бы знать, как флотский очутился
С моею «дочкой»? Мне он не знаком!

Одна из «дочек» опустила глазки
И даже попыталась покраснеть:

- Папа’, простите! Всё, как будто в сказке…
Вы помните, должны мы были петь
У князя как-то раз на ассамблее.
Нас попросил об этом государь.
Нас поддержал, чтоб были мы смелее,
Там лейтенант.

                - Там много было харь!

- Папа’, Вы что? Вы ж человек искусства!
Как можно? Фи! – и потекла слеза.

- Она права. А если это чувство?
Всё хорошо! Что дальше, егоза? –
Приобняла кикимору Светлана.

- А дальше что? А дальше был роман!

- А как зовёт тебя он? 

                - Марианна!

-Надеюсь, не откроется обман?

- Созвучное Светлане подбирала.
Запомнить чтобы было мне легко.

- Мадам, Вы знали?

                - Кое-что я знала.

- И как у них зашло всё? Далеко? –
А сам от них, как спрятался, за дымом,
Покусывая трубочный мундштук.
Но падали слова неотвратимо:
«Как выпустил я дочерей из рук?».

Они друг к другу прикипели что ли?!
Уж столько лет и вместе всё творят.
Была «модель», сегодня – «дочь» паролем.
Семейный получается подряд.
Винсент привык: «За них я отвечаю –
Пусть сами предоставлены себе.
Моделями они мне помогают –
Забочусь, значит, я об их судьбе.
Лесная нежить о нечистой силе…
Такого не упомню я в веках.
Как люди бы сказали: «Всё, приплыли!»
Пошло бы здесь брожение в умах.
А мы же их умов и порожденье.
Кто виноват, что превратились в явь?
С людьми одно теперь несёт теченье.
Куда меня несёт?..».

                - Винсент, оставь! –
Он даже вздрогнул. – Эти размышленья.
Яга сказала – мы грехоотвод.
Но есть у нас ещё и самомненье, –
 Винсент стоял, смотрел Светлане в рот. –
Возьми себя. Возьми свои картины.
Твой взгляд, манера. Ты не пропадёшь.
А волшебство?.. в них нет и половины.
Поверь, Винсент, ты пишешь, как живёшь! –
Тут взгляд её игриво заискрился,
В глазах блеснули звёзды озорства:
- Я лишь боюсь, чтоб казус не случился… –
Не стала торопить она слова:
- Винсент Ван Гог осьмнадцатого века!
Мне помнится, ты подпись не менял?
Представь себе глаза у человека –
Спустя два века он картину взял…
А там – «Ван Гог»! Что я такое вижу?
Ван Гог в России? Здесь же и писал?
Так он же вот, сейчас творит в Париже!
Он что себе бессмертие снискал?

Винсент растерян, хлопает глазами,
Язык сухие губы облизал.
Ему Светлана:
                - Это – между нами!
Здесь госпожа загадка правит бал.
История всегда полна загадок –
Куда ни плюнь, не могут объяснить.
Суть в том, что человек на них так падок.
Не бойся, продолжай себе творить.
Пусть снова объяснят нечистой силой –
Возьмём мы на себя и этот грех.
Винсент, родной! Приди в себя, мой милый!
И помни – ты художник, человек!

Ему так грело сердце это слово –
Он улыбнулся и… смахнул слезу.
Стоял перед Светланою, готовый
Сейчас на всё:
                - Сомнений воз везу.
Гори огнём!.. Нет, пыл свой поубавлю.
Как можешь ты распутывать узлы…
Ван Гогу имя я своё оставлю,
Непревзойдённым помогу прослыть.

- Мы в сторону ушли от разговора.
А ждут-то нас насущные дела.
Мадам, всё рассказать уже Вам в пору, –
Светлана её за руку взяла:
Сказали Вы, что кое-что известно…

- Совсем чуть-чуть.

                - Но более, чем нам?

- Не придала значенья, если честно, –
Но покраснела всё-таки мадам:
- Ну, да! Ну, потакала их роману!

- Заметь, Светлана, и ни слова мне!

-Винсент, ты знаешь, что я врать не стану.
Честна всегда была с тобой вполне.
А стоило б тебе сказать мне слово
И тайну не смогла бы уберечь.
А девочке так чувство это ново…

- Вот именно! Об этом-то и речь!
А не сорвётся ли в порыве страсти?

- Могу себя я в обществе вести!
Любовь владеет мною лишь отчасти.
Я научилась честь свою блюсти!

- Ах, ах! Мадемуазель, какие речи!

- Винсент, оставь! – Светланы взмах руки.
И Марианне, приобняв за плечи:
- И что? Как наши шансы? Велики?

В глазах вопрос, а на лице улыбка,
И веет от Светланы теплотой:
- Мари, запомни – наше счастье зыбко.
Он – человек! И он – совсем другой!
Любить людей – людьми же становиться.
Папа’ твой прав, что может быть порыв,
Когда ты можешь и проговориться,
За языком своим не уследив.
Открыться же – и это не решенье.
Не знаем мы, что он за человек.

- В огне любви сгорают все сомненья, –
Винсент вдруг неожиданно изрек:
- Решился я. Зачем чинить преграды?
Сейчас так мало искренности чувств.
Гляди-ка ты, как остальные рады –
Окажется насест мой скоро пуст!
Дай волю… – распахнув свои объятья,
Всех женщин, улыбаясь, сгрёб своих.

- Винсент, полегче, не могу дышать я.
Потише. Ты оставишь нас в живых? –
Светлана сдавленно проговорила:
- Гляди, а то останешься один.
Художник! В чьих руках медвежья сила.

- Надеюсь, вам решеньем угодил?

- Винсент, нельзя таким быть обормотом, –
Оправив платье, Света изрекла:
- Итак, нам завтра любоваться флотом,
А для моделей дело я нашла:
Для Меншикова я письмо составлю,
Поедете вы завтра в Петергоф.
Попозже ваши действия направлю,
А то к сюрпризу князь-то не готов.
Ну, как всегда исполните романсы,
Каких ещё не слышал этот век.
Наверняка, что будут там и танцы.
Когда веселие возьмёт разбег,
Ты, Марианна, своего поищешь –
Он тоже может оказаться там.
Ему для размышления дашь пищу:
Папа’ готов ударить по рукам.
Но главное – сойтись с Екатериной.
Понравиться и напроситься в штат.
Петру преподнесёте две картины –
Глядите, у папа’ глаза горят.
Да, да, Винсент. И, знаю я, какие
Возьмут с собой, ему преподнесут.
Начнутся скоро времена лихие.
Всё там ещё – готовить нужно тут.
У государыни мои глаза и уши
Должны всегда быть. Мало ли, что князь
Задумает. Решит вот всё порушить –
Сплести свою необходимо вязь.
Кикиморы не лишены таланта –
Надеюсь, что романсы всё решат…
А, кстати, как зовут-то лейтенанта?
Он чей-то сын, приятель или брат? –
Светлана говорит, как будто режет
Задание на порции для всех.

- Сам по себе. Зовут Михайло Гежин.
Своей рукою свой творит успех.
Бывал в делах, и был уже отмечен, –
И было видно, что гордится им –
Взгляд Марианны вовсе не беспечен:
- Он говорит: историю вершим.

- Глядите-ка, знакомыми словами
Приятель Марианны говорит.
И он не затеряется меж нами.
У юноши хороший аппетит.
Итак – Михайло Гежин! Марианна,
Даём тебе своё добро на брак.

Мадам с Винсентом, глядя на Светлану:
- Ну, раз решили, пусть уж будет так!

Империя… и трон её на карте!
Надежд, свершений, замыслов… смертей!
Толпа стоит. Глаза горят в азарте –
Чей будет трон? Вы думаете – чей?
Таков уж век – всё гвардия решает.
Начнётся всё кончиною Петра.
Светлана свои веки опускает –
Ещё нас ждёт смертельная игра!
******