Поэт и стихия

         
В один из дней, увы, ненастных,
И посему к тоске причастных,
Писал поэму о любви
Поэт в затерянной глуши.

С рассвета роща зашумела…
Достигнув громкости предела,
Она нестройною толпой
Вступила с ветром в жуткий бой.

Ломая сучья в этой схватке
И лист роняя в лихорадке,
Берёзы бились за покой
Их крон под гжелью голубой.

Дрались на небе низком тучи
И стрелы молний били в кручи
Вскипевшей в ранний час реки,
Ломавшей высших сил штыки.

Повсюду гром эфир тревожил
И, словно сам Горыныч ожил,
Внушал природе жуткий страх
На нивах зрелых и полях.

Поэт теряет связь с сюжетом
И глас его звучит фальцетом,
Лишённым всех брутальных сил,
Его вселивших в мир светил.

Картина рябью волн покрылась,
В лоскутный плед преобразилась,
Прикрыв позор нагой строки
Смятеньем от глухой тоски.

Поэма место уступила
Стихии в коей страх и сила
Любовь казнят большим огнём
И заливают прах дождём.