Цикл Юрьевка. Ильин день

      
Дачный август. Летний вечер.
Я иду за молоком.
Взял бидон, рюкзак за плечи
и в деревню прямиком.
По лесной тропинке, полем
в Юрьевку держу свой путь.
Радует глаза раздолье.
Свежий воздух льётся в грудь.
Полная луна вступила
на небесный небосвод.
Где-то выпь заголосила.
Росно. Прибавляю ход
и по склону, сочным травам,
вынесшим уже покос,
к роднику, давно чью славу
всюду дачный люд разнёс.
Круглый год кристально чиста
и вкусна его вода,
утоляет жажду быстро,
и нет накипи следа.
Сумерки идут на землю
и пора за молоком.
Вот и двор. Пёс в будке дремлет.
Я ему давно знаком.
Только для порядка тявкнув,
скрылся снова в конуру.
А из хлева слышу, звякнув,
бьют упруго по ведру
струи молока  при дойке,
завершающей весь день.
Запах от навоза стойкий
вкруг меня, да ночи темь.
И знакомая мне Нина
разливает молоко.
Как обычно день был длинным
и прожит он нелегко,
на ногах и весь в заботах.
Огород, покос травы
до усталости, до пота.
Нет помощников. Увы!
Банку молоком наполнив,
Нина, как бы, невзначай
уточнила, что-то вспомнив,
«Как, мол, в смысле первача?
В общем, пью ли самогонку?»
Я конечно поддержал.
Я психолог, скажем тонкий.
В этом всё соображал.
Поздний ужин в сельском доме.
Немудрёный стол накрыт.
Мысли нет, чтоб экономить.
Главное, чтоб гость был сыт.
Из запасов давних сало
и горчица на столе.
Вот глазунья зашкворчала
и затихла, присмирев.
На столе приметы лета:
огурцы и чесночок.
Ну, и вслед закуске этой
появился первачок.
Не подумали б, что пьянка.
Сразу, скажем, повод был.
Хоть Ильин день без гулянок,
редко кто его не чтил.
А день этот для хозяйки-
день особый. Ведь в роду,
здесь  не может быть утайки,
три Ильи. Но на беду
ни один из них не дожил
до счастливых мирных дней.
Войны все лишь горе множат,
омрачая жизнь людей.
Посидели, помянули
в этот вечер всех Ильей.
Как положено, взгрустнули.
Стало на душе теплей.
Нина о своих проблемах,
не спеша, ведёт рассказ:
дочке, зяте, вечной теме -
безработице сейчас
и, вполне понятно, внуках,
об учёбе их в Москве,
о борьбе со школьной скукой,
мыслях разных в голове,
стимулах в её системе -
за пятёрку – пятьдесят…
и, конечно непременно,
что нам в пенсиях сулят.
То, да сё. Вопросов много
мы задели за столом.
Только не пойму, ей богу,
связи никакой при том,
вдруг хозяйка рассуждает
«Бес в ребро, мол, седина…
Познакомиться желаю ль?
Есть москвичка тут одна…»
Я, опешив, откровенно
говорю, чего скрывать?
из московского, из плена
здесь я, чтобы отдыхать.
«Не пойму Вас, Нина, что-то.
Уж не знаю, что сказать.
Я ведь здесь не для работы.
Дача, чтобы отдыхать…»
Разговор на сём растаял.
Полночь уж. Пора домой.
Вот история, какая
в Ильин день была со мной.   
                август 2001