Петрович

Сергей толкнул большую стеклянную дверь и вышел на улицу. За спиной осталось огромное здание, наполненное суетящимися людьми, гулом голосов и бесконечными телефонными звонками. Сегодня там было особенно оживленно, как-никак тридцать первое декабря, народ торопился быстрее окончить рабочие дела и окунуться в приятную негу новогодних праздников. С одной стороны и хорошо, в офисе фирмы-заказчика Сергею без проволочек оформили командировочные документы и радостно пожелали счастливого пути. С другой же, канун Нового Года, а он в чужом городе и домой доберется, в лучшем случае, часам к десяти вечера, полностью разбитый и безразличный ко всему происходящему.
Сергей окинул взглядом улицу. По тротуарам спешили люди, озабоченные новогодними хлопотами, где-то отчаянно сигналили водители, застрявшие так некстати в пробке. С неба, вперемешку с яркими солнечными лучами, падал редкий пушистый снег, и ощутимый морозец колко щипал щеки и нос. Какое-то неясное чувство на мгновение опалило грудь, но тут же пропало, растворившись в потоке мыслей. Сергей взглянул на часы. До отправления поезда оставалось два часа, так что он успевал забежать в какое-нибудь кафе и перекусить. Есть хотелось зверски, ранним утром ему удалось перехватить только чашку кофе в гостиничном буфете, затем Сергея подхватила бешенная рабочая суета, помноженная на всеобщий новогодний ажиотаж и его личное желание успеть окончить командировочные хлопоты, и, наконец-то, уехать домой.
На противоположной стороне улицы Сергей заметил вывеску, обещавшую посетителям борщ и пельмени по-домашнему. Поправив на плече ремень большой дорожной сумки, парень направился в кафешку.
Вывеска не обманула, и вскоре Сергей уже примостил на свободный столик около окна свой поднос с ароматно пахнущим борщом и зазывно гля-дящими пельменями. Он уже практически расправился с первым блюдом, как к столику подошел мужчина с таким же подносом в руках.
- Не занято? – спросил он.
- Нет, не занято, – ответил Сергей и немного отодвинул свой поднос, освобождая место на столе.
Мужчина был старше его, в очках, волосы чуть с проседью, пряди ко-роткой челки прилипли ко лбу и лоснились. Из-под расстегнутой куртки выглядывал несвежий свитер крупной вязки. «Такой же одинокий» - решил по себя Сергей, - «Вечером приедет в пустую квартиру, откроет банку пива, посмотрит новогоднее шоу по телевизору и ляжет спать. Вот и все радости жизни». Но тут у случайного соседа зазвонил телефон.
- Да, Наташа. Сегодня выезжаю. Да, работу закончили. Да, и Никитке с Юлечкой подарки купил. Да, да, все, как ты говорила. Да. Да. Конечно, когда буду подъезжать, позвоню. И я тебя. – Мужчина отключил трубку и снова принялся за еду.
«Такой же командировочный, но не такой же одинокий» - с тоской по-думал Сергей. Пельмени внезапно потеряли для него свою первоначальную привлекательность. Равнодушно доев порцию, Сергей вышел из кафе и отправился на железнодорожный вокзал.
Усевшись на свое место в купе, он неосознанно начал перебирать события сегодняшнего и предшествующих ему дней. Объект на этот раз попался сложный, да и сроки на выполнение давались минимальные, конец года как-никак. Работа шла в авральном режиме, рождая неизбежную суету, вымотавшую его и других работников до предела. Бесконечные несостыковки, ругань, аргументы, которыми доказывал, что он, Сергей, прав, а они – нет, все это еще бродило в его голове, не желая отпускать. Но через некоторое время мерный стук вагонных колес объял его измученный мозг и унес в спасительную темноту.
Проснулся парень словно от внутреннего толчка. Разлепив непослушные ресницы, посмотрел на часы. Те показывали что-то странное. Получалось, что он проспал почти пять часов кряду и сейчас уже около восьми вечера. К этому времени он должен был уже ехать по городу, а не трястись в поезде. Решив, что у него спросонья в голове что-то перепуталось, Сергей вышел из купе и окликнул проводницу, которая шла по коридору в конец вагона:
- Девушка, скажите, когда город будет?
- Так минут сорок как проехали уже, - ответила проводница, - Вы что, проспали? – Она неодобрительно взглянула на помятое лицо Сергея. Наверное, подумала, что он пьян, потому и проспал - на эту мысль парня натолкнуло красноречивое выражение, явно проступившее на лице женщины. Сергей поморщился. Мало того, что он проспал свою станцию, так еще и алкашом посчитали. Настроение испортилось окончательно.
- А когда ближайшая остановка будет?
- Через двадцать минут, тысяча пятый километр. - Ответила проводница и, еще раз смерив неодобрительным взглядом незадачливого пассажира, скрылась за дверями служебного помещения.
Спустя двадцать минут, Сергей стоял на заснеженном переезде и, глядя вслед уходящему поезду, раздумывал, как ему быть. Звонить другу Сашке было бесполезно, он наверняка уже вовсю праздновал Новый Год, да к тому же накануне продал свою машину, а новой пока не купил. Просить Димку тоже дохлый номер, бойкая жена ни за что не отпустит своего муженька из дома в канун праздника, даже ради того, чтобы выручить лучшего друга из такой вот затруднительной ситуации. Так что забрать его из заснеженной пустыни некому. Можно еще позвонить в городское такси, но когда это они сюда доедут и согласятся ли вообще на заказ, ведь через несколько часов чёртов Новый Год!
Сергей оглянулся, позади него через поле притаилась в снегах небольшая деревушка. В ней было улицы три, может, четыре от силы. Кое-где в окнах горел свет, в большинстве же домов было темно.
Сергей отвернулся от деревушки и вновь зачем-то посмотрел на железную дорогу, будто она могла подсказать ему выход из сложившейся ситуации. По ту сторону от путей, в некотором отдалении, начинался лесок. Прямиком от переезда вглубь леска шла накатанная по снегу дорога. Возможно, местные ездили по ней за дровами, а может, она вела к какому-то еще близлежащему селу. По дороге кто-то шел, с удивлением заметил Сергей. Через некоторое время фигура приблизилась настолько, что можно было безошибочно угадать, что это старик. Причем, с пушистой, только что срубленной елкой за плечами.
Старик тоже заметил парня, топтавшегося в нерешительности на переезде. «Городской какой-то, откуда тут взялся, да еще в такую пору?» - подумал он.
- Здравствуй, сынок, - заговорил дед, поравнявшись с Сергеем и разглядывая его с неподдельным интересом, - От поезда отстал, что ли?
- Станцию свою проспал, - отозвался парень, - Скажите, пожалуйста, когда следующий поезд на город?
- Поездов много, но не все тут останавливаются. Тот, который с оста-новкой, завтра в десять утра будет, - ответил старик.
- Только завтра… - разочарованно протянул Сергей. Видимо, все же придется договариваться с таксистами, и обойдется ему эта поездка недешево, да к тому же еще и замерзнет напрочь, дожидаясь машины из города.
Старик, словно прочитав его мысли, отозвался:
- Как же тебя угораздило, парень, да еще в новогоднюю ночь? Здесь дожидаться тебе резону нет, замерзнешь. – Старик на мгновение задумался и продолжил – Пойдем ко мне, переночуешь, а назавтра поедешь. – И снова немного помолчав, произнес, - Петровичем меня зовут.
Петровичу шел восемьдесят шестой год, это был еще крепкий старик, про таких говорят - от земли. Росту был среднего, в движениях неспешен, сразу было видно, что Петрович любил во всем порядок и основательность. Широкое лицо его, пронизанное старческими морщинками, украшали пышные белые усы, доходящие до подбородка. Эти усы придавали лицу старика какое-то особое благонравие. Жил Петрович на краю деревеньки в просторном, когда-то добротном, доме, который построил сам для своей семьи. Давно это было. С тех пор и дом обветшал, и семья разлетелась, и Петрович остался один-одинешенек. В общем, обычная история, которых тысячи, если не сказать, миллионы. Все это Сергей узнал от Петровича по дороге от переезда до дома старика. В свою очередь, парень рассказал Петровичу про свои злоключения.
- Ничего, сейчас вот елку поставим, - слегка повернув голову, кивнул старик на деревце за спиной, - Баньку растопим, у меня там уже все готово. Настойки выпьем и встретим Новый Год честь по чести. Настойка у меня знаешь, какая? Собственного производства, с магазинной бурдой не сравнить!
Позже, когда и елка уже стояла у окошка в большой зале стариковского дома, и Петрович с Сергеем, напаренные в бане, сидели за столом с нехитрым угощением, с улицы послышались голоса. Хлопнула дверь и от порога раздался звонкий детский голосок:
- Дедушка Петрович! Мы тебя поздравлять пришли!
В комнату ворвалась девчушка лет семи, но, завидев Сергея, замерла в нерешительности на пороге.
- Охо-хо, коза-дереза пожаловала! – рассмеялся Петрович, - Иди сюда, Татьянка, не бойся, - позвал он девчушку.
Та, все еще смущаясь, но уже с любопытством поглядывая на незнакомца, подошла к старику и уткнулась ему в грудь. Следом за девочкой вошел мальчик лет двенадцати, а за ним высокий худощавый старик с седой окладистой бородой.
Вошедший поздоровался с хозяином и тоже задержал взгляд на незнакомом парне.
- Мы с внучатами поздравить пришли, а у тебя тут, гляжу, гости, - произнес старец, как мысленно окрестил его Сергей, чуть только седобородый вошел в дом.
- Да вот, обронил сегодня Господь подарочек на моей дороге, есть хоть с кем словом перемолвиться в праздник, - улыбнулся Петрович.
Пришедший старик оказался священником из местной церквушки, неизвестно каким чудом сохранившейся в умирающей деревне. Звали его отец Александр. Жил он на той же улице, что и Петрович, только с другого краю. Семья у отца Александра была большая: они с женой и младший сын с невесткой и внучатами. Петрович и отец Александр были ровесниками, и водили дружбу с самого детства.
Между стариками завязался неторопливый разговор. Дети подошли к старому посудному шкафу, открыли дверцу и достали оттуда несколько деревянных фигурок. Их когда-то давно делал сам Петрович для своего внука, теперь же с ними играли внуки отца Александра, когда приходили к Петровичу в гости. Сергей в разговоре не участвовал. От нечего делать он рассматривал картинки и фотографии, висевшие на стенах дома, в котором волею случая оказался в эту новогоднюю ночь.
Гости засобирались домой. Петрович проводил их, попутно насыпав Татьянке и ее брату полные руки конфет в ярких обертках.
Время близилось к двенадцати, Петрович подошел к старенькому телевизору и включил его. Вернувшись к столу, с какой-то особенной ноткой в голосе произнес:
- Давай, Сережа, выпьем за конец старой жизни.
Они выпили, послушали бой курантов и новогоднее обращение прези-дента к народу. Потом снова выпили уже за наступивший новый год.
- Петрович, а давно вы один живете? – спросил старика Сергей.
- Лет восемь уже, - ответил Петрович, - Как Галина, жена моя, умерла, так и живу один.
- А дети что?
- А дети… Кто где. Младший сын в Канаде с семьей живет. Давно уже, лет пятнадцать. – Лицо старика посуровело.
Петрович замолчал, и Сергей почувствовал неловкость. Зачем он при-стает к человеку с дурацкими вопросами? В конце концов, это не его дело, где стариковские дети и почему он в одиночестве доживает свой век.
Вдруг старик прервал затянувшееся молчание. Задумчиво глядя перед собой, Петрович стал рассказывать Сергею о своей жизни.
Поженились они с Галиной давно, тогда все было иначе, и страна другая была, и нравы не в пример нынешним. Вскоре родился у них сын Михаил. Мальчик рос умненьким, но со слабым здоровьем, часто болел. В тринадцать лет, взобравшись на яблоню, сорвался с нее и сломал ногу. Из врачей в деревне была только фельдшер, она осмотрела ногу мальчика, нахмурилась и озабоченным голосом велела Галине немедленно везти сына в райцентр. Пока Мишу довезли до больницы, с ногой стало совсем плохо и в тот же день ее ампутировали.
Мишу перевели на домашнее обучение. По окончании школы, чтобы хоть как-то занять сына, Галина однажды принесла домой старую печатную машинку, Миша очень быстро ее освоил и вскоре даже устроился работать секретарем в сельсовет, благо тот находился недалеко от их дома. Семьи он так и не завел, болезненность его с годами только усилилась и в итоге он умер, не дожив до сорока лет.
Младший сын, Алексей, родившийся тремя годами позже Михаила, напротив, был физически крепким и напористым юношей. Отучившись в институте, он остался жить в городе, там и женился. На работе его, как специалиста, очень высоко ценили, карьера младшему сыну давалась без труда. Через несколько лет Алексей с семьёй перебрался в Канаду. Он, конечно же, предлагал и родителям уехать вместе с ними, но особо не настаивал. Да хоть бы и настаивал, Петрович все равно бы не поехал. Что он в тех Канадах забыл? Они с Галей русские люди, от русской земли родились, в нее, родимую и лягут, когда придет их час.
Больше всего они горевали о четырехлетнем внуке Максимке, скучали по нему сильно, особенно Галина. Алексей иногда звонил, не часто, примерно раз в два месяца, но старики и тому были рады. Иногда разговаривали с внуком по телефону и с затаенной грустью слушали, как тот со временем начинал мешать в разговоре русские слова с иностранными, которых в речи Максимки становилось все больше. Там же, в Канаде, родился второй внук. Позвонив родителям, Алексей сообщил, что они назвали мальчика Ник.
- Николай что ли? – спросила тогда Галина.
- Почему Николай? – сердито отозвался Алексей, - Николас его зовут, здесь вам не Россия. – С некоторым пренебрежением в голосе отрезал сын.
Галина ничего не ответила на отповедь Алексея, но между собой старики стали звать малыша Коленькой. Второго внука Петрович никогда не видел. Сын даже фотографию не удосужился прислать.
Через несколько лет у Галины случился инсульт, потом еще один, после которого она не оправилась и вскоре умерла. Так Петрович и остался бобылем в огромном доме.
Рассказывая о жизни, Петрович смотрел на свои натруженные руки, лежащие на столе, и вся поза его как бы выражала мысль – вот они, мои мозолистые руки, сколько нужной работы я ими переделал! Они, руки эти, не видели взяток, чужого не брали. Честные, сильные руки, а вот вишь ты, самого главного-то и не удержали…
Сергей слушал размеренную речь старика и все больше удивлялся тому, как странно, а порою и горько, складывалась жизнь у этого человека.
- Петрович, а не страшно вам вот так жить, одному-то? – не удержался от очередного вопроса Сергей.
- Жить одному не страшно, сынок. Привык уже. Умирать в одиночестве, вот где страх-то. – Ответил Петрович. – Умирать и знать, что рядом ни одной живой души нет. Только ты и безжалостная костлявая старуха. И глаз твоих никто после не закроет. Вот где страх-то, - повторился он.
Сергей поежился от слов Петровича, но в душе согласился со стариком. Они еще посидели некоторое время, поговорили о том, о сём и отправились спать. Петрович постелил Сергею в комнате, принадлежавшей когда-то его сыновьям.
На следующее утро Сергей проснулся на удивление отдохнувшим. Медленно отходя ото сна, он вспоминал события минувшего дня – заснеженный переезд, Петровича, их душевный разговор далеко за полночь…
В доме было тихо, даже с улицы не доносилось ни звука. Это была особая деревенская тишина. Сергей, привыкший к постоянному городскому шуму, лежал и с удивлением вслушивался в нее. Позволив себе еще несколько минут поваляться в кровати, он выбрался из-под одеяла и стал одеваться. В доме было прохладно, видимо, печь уже прогорела, а заново старик ее еще не растапливал. Сергей вышел в зал, прошел в кухню и выглянул в коридор. Петровича нигде не было. Дверь была закрыта изнутри, значит, он еще не выходил из дома. Сергей вернулся в зал и решил заглянуть к старику в спальню. Петрович мирно лежал на своей кровати, укрытый одеялом.
- Петрович, - негромко позвал Сергей.
Старик не откликнулся и даже не пошевелился. Сергей подошел ближе и заглянул старику в лицо. Практически сразу он понял, что Петрович уже не проснется никогда.
В оцепенении Сергей простоял еще несколько мгновений у постели Петровича. Разумом он понимал, что старик умер, но внутренне все еще не мог принять тот факт, что человека, так радушно приютившего его в новогоднюю ночь, больше нет в живых.
Шок, сочувствие, сожаление, страх, сменяя друг друга и смешиваясь вместе, затопили разум. Что теперь делать? Куда идти, к кому обращаться? Как объяснить, что он, случайный человек, непричастен к смерти старика? Ведь могут подумать и такое, наверняка первым делом местные так и подумают!
Именно в этот момент Сергей вдруг услышал тоненький, полный скорби и отчаяния, подвывающий голосок. Будто заплакал ребенок, которого жестоко обидели. Сергей резко обернулся на звук, испуганно осмотрелся, но не увидел никого. Голосок не стихал и доносился он из зала.
Сергей подошел к дверному проему и заглянул в большую комнату. Она была пуста, но голос все плакал и плакал и от этого плача у Сергея побежали мурашки по всему телу. Звук шел от елки, которую они с Петровичем вчера вместе устанавливали в ведро с песком, а затем обвешивали незатейливыми украшениями. Сергей присмотрелся внимательнее и вдруг увидел…
Он даже не мог точно описать то, на что смотрели его глаза. То ли об-лачко, то ли полупрозрачное неведомое существо. У него не было ни ручек, ни ножек, ни даже лица, но глядя на него, можно было с точностью сказать, что существо было сильно расстроено. Эмоции и движения облачка были понятны интуитивно. Сергей замер, все еще не веря в реальность происходящего. Наконец, сделав над собой невероятное усилие, он выдавил:
- Ты кто?
Облачко вздрогнуло и метнулось к верхушке елки. Плач прекратился.
- Елоха, - произнес все тот же тоненький голосок, - Меня Петрович вчера с елкой принес. Растил, растил, принес, да взял и помер! Что же это? Как же я теперь? - опять запричитало существо.
Сергей ошарашено смотрел на елоху и никак не мог прийти в себя от увиденного. Всхлипывания продолжались еще некоторое время, а потом опять стихли. Сергею показалось, что облачко внимательно посмотрело на него.
- У тебя сын есть? – внезапно поинтересовалось существо.
- Нет, - ответил Сергей и зачем-то прибавил, - Не женат я.
- А дом построил уже? – продолжал интересоваться елоха подробностями его жизни.
- Квартиру недавно купил… - сам того не желая, отчитался Сергей.
- А-а-а-а, так это для тебя меня Петрович принес? – изрекло существо и вроде как даже немного повеселело.
- Зачем для меня? Почему для меня? – глуповато переспросил Сергей.
- Скоро деток твоих качать буду! – безапелляционным тоном заявил елоха. Сергей мог поклясться, что при этом существо посмотрело на него с явным торжеством!
Ощущение нереальности происходящего достигло своей критической точки, и мысли в голове парня бешено завертелись  – он торчит в какой-то Богом забытой деревне, в чужом доме, хозяин которого лежит мертвым в соседней комнате, а на елке висит странное бесцветное пятно, с которым он, Сергей, мило беседует уже несколько минут. Ну бред же! Кому скажи, так недвусмысленно покрутят у виска и отправят к психиатру. «Бред и чертовщина! Бред и чертовщина!» застучало в мозгу Сергея. Он вдруг встрепенулся. Отец Александр! Точно, надо к нему!
Сергей торопливо выскочил в коридор, схватил на бегу куртку и, рванув засов на двери, выбежал во двор. Улица ослепила его снежной белизной. Он зажмурился на мгновение и спешным шагом направился в конец деревни. Дойдя до последнего дома, остановился в нерешительности. За невысоким забором стоял бревенчатый домишко с потускневшим крестом на заснеженной крыше. Значит, он попал туда, куда нужно. Заглянув во двор, Сергей увидел у крыльца избенки смешного снеговика с угольками вместо глаз и чугунком на неровной снежной голове. В глубине двора стоял еще один дом, но уже без креста, видимо, там и жила семья священника.
- Отец Александр! – позвал Сергей, собравшись с духом.
Через несколько минут дверь дальнего дома открылась и из проема выглянула пожилая женщина в платке.
- Здравствуйте! Мне отца Александра, - проговорил парень.
Женщина кивнула и скрылась за дверью. Почти тот час же на крыльцо вышел сам хозяин. Увидев испуганное лицо Сергея, он быстрым шагом пересек двор и открыл калитку.
- С Петровичем что? – тревожно спросил он парня.
Сергей кивнул. Отец Александр понял все без слов.
- Подожди меня. Я сейчас. – Произнес он и пошел обратно в дом.
Через десять минут они шли обратно к дому Петровича и Сергей пытался сбивчиво объяснить случившееся.
- Не знаю, что с ним произошло, проснулся утром, а он лежит… и выпили мы всего чуть-чуть, я ж не знал, - речь парня была торопливой и сумбурной.
Отец Александр тронул Сергея за локоть и, приостановившись, ответил:
- Если бы ты причинил зло Петровичу, разве прибежал бы сейчас ко мне, даже шапку забыв надеть?
Сергей посмотрел в глаза отцу Александру и понял, что тот отгадал его состояние и не винит его ни в чем.
- Благословите, батюшка! – внезапно вырвалось у Сергея.
Отец Александр не выказал никакого удивления, благословил парня. Остаток пути прошел в молчании. Войдя в дом, Сергей первым делом метнул взгляд на злополучную елку. Она мирно стояла на прежнем месте и никаких елох поблизости не наблюдалось. Сергей мысленно вздохнул с облегчением. Померещилось.
Священник прошел в спальню старика и остановился у кровати. Постояв безмолвно несколько минут, повернулся к Сергею и сказал:
- Я обо всем позабочусь, проводим Петровича в последний путь по чести. А ты собирайся, у тебя ведь скоро поезд.
Только сейчас Сергей вспомнил, что ему надо успеть к десяти часам на переезд, иначе он опять рискует тут застрять. Парень кивнул священнику и пошел в комнату, в которой провел сегодняшнюю ночь.
Войдя в спальню, Сергей замер и уставился на свою дорожную сумку, на которой, свернувшись клубочком, лежало то самое существо, так напугав-шее его полчаса назад. Да что ж такое! Сергей тяжело привалился к двери. Существо пошевелилось.
- Уже едем? – поинтересовался елоха своим тоненьким голоском, - Ты меня пусти под куртку, на дворе холодно, а я мороза боюсь.
Сам того не желая, Сергей зачем-то отодвинул полу своего пуховика. Елоха радостно соскользнул с сумки и тут же юркнул под куртку. На мгновение Сергея кольнул испуг, но практически сразу страх рассеялся. Сергею вдруг стало спокойно и легко. 
- Не бойся, я скоро стану совсем невидимым, и ты перестанешь слышать меня, - донесся до него приглушенный тоненький голосок.
Сергей застегнул молнию и взял свою сумку. Елоха еще немного поворочался, устраиваясь поудобней, и затих.
Парень вышел из комнаты и заглянул в спальню Петровича. Отец Александр сидел на постели усопшего старика и держал руку друга в прощальном рукопожатии. Сергей достал бумажник и вытащил из него пятитысячную купюру.
- На похороны Петровичу, - произнес он и положил деньги на старенькую прикроватную тумбочку.
Священник кивнул. Они оба посмотрели на Петровича. Каждый думал о своем.
- Езжай с Богом, сынок, - произнес отец Александр и перекрестил Сергея.
В поезде было малолюдно, Сергей ехал один в пустом купе. Елоха не пожелал выбраться из-под куртки и всю дорогу прижимался к груди парня, будто бы боялся, что Сергей может внезапно куда-то исчезнуть.
Странные существа эти елохи. Он никогда о них не слышал. Наверное, потому что их очень мало. Елохи рождаются и живут в елях, но не во всех, а только в особенных. В теплое время года они заботятся о своих домиках-елках, чистят и пересчитывают каждую иголочку на деревце, ловят солнечные лучи и капельки дождя, собирают утреннюю росу для своих елочек, чтобы те росли здоровыми и пушистыми. И если вы встретите в лесу такую зеленую красавицу, знайте, тут точно живет елоха. Одна беда, эти удивительные существа боятся холода, поэтому с наступлением морозов засыпают внутри своих деревьев. Если такую елку срубят и принесут под Новый Год в дом, елоха, пробудившийся от комнатного тепла, оставался в семье на всю жизнь. И это было большой удачей.
Дело в том, что елохи обладают уникальным даром создавать крепкие дружные семьи. Они даже могут собрать воедино распавшуюся семью. Там, где появляется елоха, прекращаются ссоры между родственниками, начинают рождаться дети и через время члены семьи сливаются в большой дружный клан.
Когда в далекой Канаде у Петровича родился второй внук, старик и посадил в леске заветную елку.
В памяти Сергея всплыло лицо старика и его голос, рассказывающий о прожитых им годах. Сергей задумался: а что же он сам? Ему уже тридцать лет, а ни женой, ни детьми он так и не обзавелся. Все мечется, все ждет чего-то, живет с ощущением того, что вот-вот, совсем скоро свалится ему в руки счастье. А в чем это счастье должно заключаться, он и сам толком не понимал.  Сначала ему хотелось признания, финансовой независимости и самостоятельности. Ну вот, он все это имеет, а удовлетворение так и не пришло, что-то по-прежнему его гложет. Наверное, в глубине души он всегда понимал, что не это главное. Что приобретенные блага теряют ценность, если нет тех, с кем ими можно было бы поделиться, стать для кого-нибудь действительно нужным.
Впереди десять дней новогодних праздников, что он будет делать, вернувшись в свою пустую квартиру? Ну, может, выпьет пива с друзьями, а потом будет просиживать долгие вечера в интернете играя в танки. «К родителям надо съездить» - вдруг пришла к нему мысль. И правда, он ведь с лета у них не был.  Сестре позвонить, пусть и она приезжает, они так давно не собирались вместе, Сергей даже не смог сразу припомнить, когда это было. Кажется, на пятидесятилетие отца. Он вспомнил радостные лица родителей и шумную вечеринку по случаю юбилея. Да, хорошо они тогда отпраздновали, весело. Сергей улыбнулся про себя.
И будто бы в ответ на его потаённые мысли, из-под куртки тоже раздался приглушенный ласковый смешок. Сергей отодвинул полу пуховика, чтобы посмотреть на елоху. Под курткой было пусто. Нет, елоха никуда не делся, Сергей это знал точно, просто он стал невидимым и Сергей больше не слышал его тоненького голоска.
За окном замелькали знакомые пейзажи, и вскоре поезд остановился на его станции. Сергей вышел из вагона и отправился прямиком к кассам. Купив билет в нужном направлении, он достал телефон и набрал номер.
- Привет, мам! С наступившим вас! Гостей принимаете?
Ответом ему был счастливый материнский смех.