Глупая Муза моя

Пиши-пиши-пиши.
Нет ни в одном слове моем
души.
Нет ни в одной строке моей
истины.
Только тоски паутина...
...
А Муза спилась в кабаке.
Где-то под забором туфли бросила,
пальто отдала похожему,
и отправилась налегке
соблазнять на меня непохожего
заезжего скульптора.
Топталась под дверью его квартиры,
до утра сочиняла сатиры
на стенах подъезда,
немного замерзла,
ерзала на ступеньках
в трагическом ожидании,
проклинала творческий труд
и через раз вздыхала...
...
А я был потерей ранен.
Без сил опустился в пустую ванну,
закурил самокрутку давнюю,
вспомнил об обещании
бросить когда-нибудь,
но передумал.
И потерялся в воспоминаниях
где она, такая беспечная,
в платье, расшитом нежностью,
голосом, тающим в тишине
о чем-то простом и великом
шептала мне.
Пальцами волосы путала,
целовала глаза безумные,
и держала за руку на каждой строке.
А теперь...
Молчание Мира, на плечи усталые,
ожившее чуть запоздало,
легло, не давая возможности встать.
Глупая, глупая Муза моя,
как мне без тебя писать?
Как рассмотреть красоту дождя
без твоего живого огня?
Как мне слова наполнять душой,
истину в строках нести?
И удержать не могу рукой,
И отпустить не в силах...
Можно ли нас спасти?
...
Двери, чуть скрипнув,
открыли сердце квартиры
для Музы нелепой
в платье с оторванной пуговкой.
Она подошла и немного сильней,
чем обычно,
прижала к груди человека,
ладонью призрачной волосы путая.
Видимо не захотели впустить,
а может быть, просто не ждали
там, откуда пришлось возвращаться
к тому, у кого получалось
жить без её случайных касаний...
С грустью смотрела она на того,
кто приносил в этот пасмурный Мир
часть своей светлой души через стих,
но сейчас почему-то затих.
А, может быть, он тосковал?
...
Скрывая улыбку, прошепчет она,
нарушая безмолвия шквал
- Я вернулась...
и тени холодных зеркал ответят
- Я тебя ждал...