Возвращение Светланы. Часть вторая. 10. Кокетству

10.
КОКЕТСТВУ БЫТЬ! Или ГЕРЦБРУДЕР.

Произнесла Светлана как-то сухо:

- Мне Анна Иоанновна близка
Скорей судьбою, нежели по духу.
По духу от неё я далека.
А разница вся в том – она принцесса.
Я родилась в губернском городке.
А толку что? Женой побывши месяц,
С кольцом остались только на руке.
А у неё, наверно, были чувства
И нежное волнение в груди.
А у меня не чувства, а – искусство.
Я знала, что там будет впереди.
Вся правда в том – я шла к заветной цели.
Без титула какой же высший свет?
Картинами мы чувства подогрели –
И вот уже ни в чём отказа нет.
Да я-то что? – пробила я дорогу.
Не обо мне сейчас ведём мы речь.
Россию укрепляя понемногу,
 Чтоб в будущем та не давала течь,
Племянниц царь разменною монетой,
Крепить себе престиж и рубежи,
Стал делать. Женихов искал не где-то –
Немецкие понравились мужи.
Курляндии он Анну и сосватал.
Ушла та, первой ласточкою став.
А Анна только в том и виновата,
Что родилась царевной. Весь анклав
Немецкой знати жаждал породниться
С теперь уже великою страной,
Под сенью её крыльев очутиться –
Возьмём царевну русскую женой!
Тем более, больна уже Европа,
Где близкородственными связями грешат.
Здесь от рождения бывает и до гроба
Путь близок, иль болезнями чреват.
И к вырожденью близится «старушка» -
Необходима свежая струя.
Так вот же – Русь. Есть матушка-несушка,
Пускай и не совсем ещё своя.
Красавиц русских, русских цесаревен
В Европе возжелали женихи.
Да, знаем мы, что царь чрезмерно гневен –
Ему не скажем про свои грехи.
Зато поможет он своей монетой.
Дырявый сможем подлатать бюджет.
Невеста будет песней недопетой,
С рождения не знавшей слова «нет».
И полетели русские принцессы
На запад, став Европу покорять.
Но начались «обсчёты» и «обвесы»,
Пришлось им сразу там слезу пускать.
И с красотою было всё непросто.
Лицо своё припудри как-нибудь –
Оно могло изъедено быть оспой,
Но мы свой взгляд переведём на грудь.
В то время женщины гордились бюстом –
Был атрибутом подлинной красы,
Как требовала мода, а не чувство.
И девы бюст свой клали на весы.
А оспа что? – её не замечали.
Она была, как насморк вот сейчас.
С той разницей, что много умирали.
Что делать? Всё равно ждёт смертный час.

-  Вот слушаю я Вас и удивляюсь.
Вам надо в Академию наук.
Зачем сюда, скажите, приезжаю? –
Разглядывал князь пальцы своих рук.
Сидел он в кресле. Занялся ногтями.
Поднял глаза:
               - Скажите мне – зачем?
Здесь наслаждаться Вашими речами?
Мне делать больше нечего совсем?
Сюда стал ездить даже слишком часто, –
Поправил он манжеты рукавов:
- Скажите мне, какой же прок от Вас-то?
Хоть раз бы пригласили в свой альков!

- Отдельного Вы ждёте приглашенья?
А мне казалось – это Ваш дворец!
И Вы хозяин своего решенья!
Мужчина, чёрт возьми, Вы, наконец!

Светлана злою страстью вся сверкала,
Горели изумруды её глаз.
И платье вдруг к ногам её упало,
Преподнеся всё тело напоказ.

Прозрачный шёлк чуть загорелой кожи,
Над левой грудью виден сердца стук.
И обе грУди он слегка тревожит,
Как на картине видим этот звук.
Стоит она, слегка расставив ноги,
Не девою, не девкой – божеством.
«Сам дьявол мне давал любви уроки».
(А князь-то лично не был с ним знаком).
И видно как, под кожей оставаясь,
Но трепетна, чувствительна, душа
Из члена в член легко переливаясь,
В груди вся соберётся не спеша.
В одном глазу уже слеза мелькнула,
Оставила полоску на щеке,
И по груди к соску вдруг повернула –
Осталась же жемчужиной в руке.
Меж пальцев её взявшая Светлана,
Протягивает князю – сувенир…

Про князя вам рассказывать я стану.
Забыли про него. Старо, как мир:
Что тело женщины – творенья совершенство,
Природой в нём закончен каждый штрих,
Любой изгиб – уже черта блаженства,
Всё целиком – уже великий стих.
Князь устоял, когда упало платье;
Он устоял под натиском души.
Ах, этот взгляд – иди в мои объятья!
А в голове пульс бьётся – не спеши!
И чувствует он запах женской кожи,
И лёгкий аромат её волос.
Чего ты ждёшь? Ты сам хотел! И всё же –
Пульсирует, пульсирует вопрос:
«Увидел я сошедшую богиню?
Как странно изменилось всё вокруг?
Во рту всё пересохло. Я княгиню
Сейчас и здесь лишаю чести вдруг?
Какая честь? Когда она мужчину
Пушинкой сдует со своей руки.
Вот дёрнул чёрт принять меня картину!
Как сердце бьётся! Давит как виски!
Нет, не пройти мне мимо этой встречи.
Поглотит здесь меня водоворот».

И вот камзол уж сбрасывают плечи –
КНЯЗЬ МЕНШИКОВ ЖЕМЧУЖИНУ БЕРЁТ!..

…Кокетству быть! Лежат они в алькове.
Светлана пальцем водит по груди:
- Так есть хочу!
                И князь на первом слове:
- Всё сам! Прошу, лежи, не уходи!

Лежит Светлана сверху покрывала,
Её ласкает солнце. И лучам
Она то грудь, то спину подставляла,
Пока ей князь готовил завтрак сам.

Кокетству быть! И села по-турецки,
Когда Светлейший столик прикатил.
Конечно, вид её совсем не светский,
Но так прекрасен и домашне мил.
Светлейший бегал, суетясь, в халате,
Она ещё сидела нагишом.
Он к ней подсел:
              - Светлана, фруктов хватит?
А, может быть, взбодримся кофейком?

Кокетству быть! Кормила виноградом,
Держа губами ягоды его.
А он сидел, помолодевший, рядом,
И не соображавший ничего.
Он положил ей голову на бёдра,
Она к нему склонила свою грудь.
Глаза в глаза Светлана смотрит бодро:
- Хочу ещё расслабиться чуть-чуть!..

Кокетству быть! Ужели быть кокетству?
Конечно, быть, когда всё не во вред.
Как молодость вернуть? Я знаю средство!
И лучше, чем оно на свете нет!

«Князь Меншиков! Ах, Александр Данилыч!
Светлейший князь и дерзкий человек!
Сегодня было нам с тобой так мило!
Как сладок этот первородный грех!».

Такие дни Светлану окрыляют,
Она светлеет кажется душой.
А иногда про фрау вспоминает –
Как хорошо, не стала я такой!
Светлейший спит, зарывшийся в подушках.
Светлана смотрит прямо, в потолок:

«Ну вот и покорила ты верхушку.
Паук тебя принёс в свой уголок.
А он не прост! Иначе б не был князем.
Сумел добыть привязанность царя.
Высок, напорист и не безобразен –
Наш экземпляр, короче говоря.
Сам возведёт на трон Екатерину –
Вот, кстати, и пример совсем простой:
Четвёртого нашла себе мужчину –
Смогла на трон вскочить из портомой!
И это будет! А что будет дальше?
Конечно же, на трон есть претендент –
Внучок Петра, пока что ещё мальчик,
А для меня ещё эксперимент».

Через гардины наглый луч пробился
И точно лёг Светлане на глаза.
Один из них легонько заслезился.
Прищурилась, сбежала вниз слеза.
Светлейший спит. Его дыханье ровно –
Когда ещё он сможет отдохнуть?

«Теперь он мой отныне безусловно.
И наш тандем вершит совместный путь»

Мужчины! Как бояться нужно женщин!
Ведь всё равно круг пальца обведут.
Как тараканов выманят из трещин
И на закланье души отдадут!