Рождественское чудо

Рано в этом году начались для меня рождественские чудеса: 19.12.2015, с концерта А. Мичурина и Р. Якупова в музее имени Нестерова. На улице темнело, подмораживало, мерз открытый накануне малохудожественный памятник художнику, а на втором этаже нового здания музея по-домашнему пестрели одеялки в стиле "а ля наив", куклы времен деревенского детства наших прабабушек, настороженные спины собравшихся слушателей. Музыка и стихи, звучавшие в этот вечер были не менее яркими, хотя и менее наивными, чем окружившее их дизайнерское пространство. Приятный тембр голоса, бережное отношение со словом - то, что мне понравилось в выступлении А. Мичурина. В ранних песнях явно чувствуется стороннее влияние, со слов автора В.Высоцкого, мне почему-то показалось - Б. Гребенщикова, более знающие мир бардов слушатели могут добавить свои варианты. Нужны ли рассказы автора о времени, месте и обстоятельствах написания той или иной песни? Спорный вопрос: широко известный в уфимских околоинтеллектуальных кругах В. Богданов определяет часть перечисленного как признак излишней самовлюбленности и графомании в творчестве (http://vadim-bogdanov.livejournal.com/10183.html). С ним можно (надеюсь) не соглашаться, но в идеале песня (или стихотворение) должна "повзрослеть" и жить своей судьбой, отдельно от личности, исполнения и пояснений автора. Мне представляется высшей мерой признания гениальности автора когда текст или песня становится "народной", т.е. личность автора растворяется, амбиции умирают, наступает поэтическое бессмертие. Кроме того, раз назвавшись бардом (исполнителем авторской песни, КСПешником и т.д. и т.п.) автор автоматически снижает планку требований к своим текстам со стороны полу и профессиональной литературной общественности. Он как бы говорит: не претендую на ваши малооплачиваемые места в тесном строю, просто пою песенки у костра, да, слегка графоманю, не без этого. И судить его по общелитературным законам уже нельзя, можно только слушать. Не согласен с определением автором роста М. Волошина: роста он был не гигантского, хотя телосложения богатырского. Не такого,конечно, богатырского как С.Юлаев или Т.Бульба, под двести кило весом при невысоком росте, и не такого, как принц Гамлет, маленький и толстенький (именно под такого ведущего актера якобы писалась роль Шекспиром), просто коренастым он был и невысоким. Что ничуть не умаляет харизму М. Волошина ни как поэта, ни как неординарного человека.
Сразу после перерыва выступили молодые авторы. Песни их были по-молодому водянисты, бессюжетны и бесконечны, лица прекрасны. Что еще надо, чтобы порадоваться наличию продолжателей дела напевания песен у лесного костра и практически неограниченным возможностям творческого роста? Правильно, необходимо прослушивание второго отделения концерта.
Что разделяю целиком и полностью из спетого и сказанного Р. Якуповым в этот вечер, это его слова о наличии поэтического вкуса.Тут одно из двух: либо вкус у него есть, либо у нас с ним общие эстетические пристрастия и критерии, т.к. и выбор авторов, песни на стихи которых исполнялись, и манера исполнения - все мне нравилось.
О зрителях. Как и в старом уфимском дворце спорта, на хоккее тогда еще состоявшего из местных воспитанников СКСЮ, публика показалась мне излишне культурной, по-восточному сдержанной и интеллигентной.Это не ее вина, скорее беда. Лично меня колбасило и подмывало, подпевая авторам, пуститься в пляс с первых до последних минут концерта. Может быть я пью не те таблетки? Или остальная публика зря их не пьет?