Чума

На этой стихотворной ноте
Я вновь задую свечи своего ума,
И, возможно, чуть-чуть позже
Воскреснет и моя внутренняя красота.

Я перед собой признаюсь честно,
Что, заболев, не вижу ни края, ни рва.
Я бы спела о тех, кто известней,
О тех, кто цедит гораздо изящней слова.

Снова чрез дым сигаретный мыслей
Проберусь поближе, погреться у костра,
Почувствовать, как кто-то дышит
В спину, позади меня.

О чем я могу сказать поныне,
Насильно вырывать из горла не хочу,
Еще давно те были,
Кто проговорил про эту чуму.

Далеко, на задворках столетий
Пели они серенады чужим окнам,
Беседы вели, завывая, как ветер,
Пили чай и искали, как я, покой.

Вживую больше ничего не произнесут,
Но эхо их строк не стихает по сию пору,
Давно прошли они небесный суд,
И занимают свои мягкие альковы.

Снегом, как солью, присыплет, чтобы зажили
Шрамы, которые уже не нужны,
В моих еще не омертвевших жилах
Те же чувства текут. Я взяла их взаймы.

Я сама выброшу в урну свой дар,
Я кровью сердца плюну на бумагу,
Я остановлюсь на страшный привал,
Что не кончится больше ни разу.

Я просто надену нарядный пеньковый галстук,
Осознав, что слабак я и трус,
Наконец, закажу на блюде себе правду
И в прозреньи ночью больше никогда не проснусь.