дети

От тотального одиночества все не то; мы похожи на горы — бесстрастны и неподвижны. Мои губы в песке, твои щеки встречаю ртом, и вскипает по венам кровь, как только тебя увижу.

Это больше, чем жизнь, это больше, чем шаг вперёд по окраинам города спящего в полутьме. Когда ты растопила этот душевный лед, разожгла огонь, что давно потухал во мне, вдруг под бледной кожей забился пульс, растеклось тепло по шрамам моих потерь. Когда нет тебя рядом, во мне абсолютный нуль, а с тобой... Что мне делать с тобой теперь?

Перестань еженощно ко мне приходить во снах! Надоело вставать от вороха мелких противных игл... Я тебя заклинаю, на свой только риск и страх, я не вижу отчаянных, нужных, красивых и всех других...Здесь же не принято ярких цветных идей — под иллюзией солнца волосы выгорают. Я же вижу под окнами утром твоих детей; им по пять или семь, они бегают и играют.

Дай мне мертвой воды, дай пожалуйста! Забирай, что хочешь, мне всё равно, я хочу свернуться с тобою последней страницей августа, залетев в распахнутое окно. Умертви меня и, прошу тебя, сердце мое сожги, не давай ему рядом с тобой пропускать удар. Для меня все ближайшие люди к тебе — враги, видно ревность мне выдана словно редчайший дар. Так со злости сжимаются кулаки, так пустеет то, что должно согревать нутро;

дети как дети — ветер и синяки, набирают за пазуху горсточками добро...

***
АВ