Он жил, да был...

Он жил, да был,  скуластенький мужик
Алтайского неслабого замеса.
И место занимал, покамест жил.
Потом  осталось пусто свято место…
             ***
Пока он по земле ходил, земля
Ему под ноги расстилалась травами
В лугах и косовищах, и полях,
И это было здорово и правильно.

С берёзками и пошептаться мог,
И окрестить  вполне серьёзно «кралями»,
Уставший, обстоятельный, как бог...
И это было здорово и правильно.

Пока он жил, скуластый «северин»,
Любил, дышал и плакал неприкаянно,
Душою не кривя, он ей кровил.
И это было здорово и правильно…
               
           ***
Но он ушёл... И пала тишина...
Калина жарко вспыхивает осенью…
И тропка, к ней протоптанная бОсыми
Шишкастыми ступнями Шукшина -
Как память об исчезнувших следах.
Такая жизнь, такие печки-лавочки…
И пусть я незаслуженно  горда,
Мне льстит и в кайф гордиться, да, да, да! –
Землячеством  с Василием Макарычем.