***

На днях в "Муму", известный общепит,
меня загнали голод и зима.
А рядом стол - и Он за ним сидит,
и чем-то схожи мы, как два Герасима.

Из ух его, покрытых мохами,
растут ракушки. Сквозь притухший свет
шпионить за соседом плохо мне,
но я уверен: не беруши, нет.

И, слава богу, не прибор от глухоты.
В наушниках в такой угрюмой позе-то
кого в фастфудовской шумихе ты
самозабвенно слушаешь? Вадима Козина?

Шашлычный дух и чада пелена
его не оторвут от скрупулёзных дел.
Он одиночество справляет так уверенно,
что видно: в этом деле он собаку съел.

А за окном всё круче снега в свете фар пике,
всё краше вечер, глуше пошлый кипиш дня.
Шехерезаду в цвета крови фартуке
я молча громко умоляю: барышня!

Ты не оказывай мне эти почести:
своим подносом мне под нос не лезь!
И не мешай мне в одиночестве
собаку есть.


Рецензии