Письмо - 11 из 1994 года

       Здравствуй, любовь моя, печаль моя.

    Шёл десятый год нашей любви, наших надежд, ожиданий и разочарований. Встреча Нового года была бурной, ты был как заводной, возбуждённый, завёл  и  соседей. Все мы ходили из одной квартиры в другую, пели, плясали, веселились.  Я тебя в таком состоянии ещё не видела. Меня ты бесконечно называл "Анечка, Анечка", был настолько внимателен, что соседи даже позавидовали. Было такое чувство, что ты боишься меня потерять.

1 января пошли к Тане, чтобы поздравить с Новым годом и отнести подарок. Ты был в прекрасном настроении, говорил о любви  ко мне, отвечая на мой  вопрос о том письме, что это все было мимолетно, все ушло. Твои страстные  ласки,  взгляд,  интонации  в  голосе говорили мне, что мои  опасения, напрасны, что ты так же  верен  мне,  как и раньше.
Сейчас, когда пишу эти строки, и анализирую  все произошедшее,  понимаю, что ты любил во мне женщину, удовлетворяющую твои потребности. Женщину,  которая  никогда  не причинила  тебе  никаких  страданий,  и  которая   в твою   жизнь, принесла долю  счастья. Женщину,  которой  ты  мог располагать  по своему  усмотрению,  и  боялся потерять  это  устоявшееся    равновесие,  не  зная, что тебе   может  принести   новая  любовь.
    Почему,   почему   ты  не  сказал  мне   правду, зная, что  не  устрою  скандала, зная,  что  любя   тебя   так сильно,  не встану  на  пути к  твоему   благополучию, к твоему счастью, ты продолжал меня обманывать, я  же никогда уже не могла забыть того письма, сердце мое постоянно ныло.
Летом мы поехали отдыхать на Нарочь. В твоем взгляде уже сквозила тоска, ты задумывался, мог не расслышать моего вопроса, а я не хотела ворошить рану. После отдыха на озере мы едем ко мне, ты остаёшься для встречи с Сережей,  а я с Танечкой еду к тебе с одной  целью, подготовить хоть немного квартиру к приезду Любы и Саши. Неделя ушла на стирку–уборку. Старалась управиться к твоему  приезду. Все шло хорошо.

Пролетели  июль-август, приближалось  время  к завершению  моего  трудового  пути. Уже строились планы, как я перееду к тебе.  Но сердце в это не верило.  Сейчас я вспоминаю,  как мы однажды были у Полтавченко,  произошла какая-то размолвка между нами, ты был сильно выпивши и лёг спать. Я разговаривала со  Славой и он говорил, что надо переезжать, на что я ему ответила: - «Если бы ты хотел, чтобы я приехала, то уже была бы с тобой». И добавила, что я никогда не буду в Одессе. Видимо, это было сказано в роковую минуту.  Ведь сердце работает не с разумом и сознанием, а с подсознанием и оно всегда верно определяет ход событий, знает неведомое.
В конце сентября приехала к тебе.  Занимались помидорами, я очень заболела, совершенно не почувствовав сочувствия с твоей стороны. Тебе это было очень неприятно, я ведь доставила тебе огорчение своей болезнью, беспокойство, а ты этого очень не любил, я была подавлена твоей  холодностью.
В первый раз ты не приезжал два месяца, объясняя большой загрузкой на работе, боязнью простудиться. Не торопился домой, чтобы я смогла тебе позвонить до конца работы. Во время разговоров по телефону ты всё спрашивал, когда я подам заявление, когда рассчитаюсь. Я продолжала верить в твою порядочность.
Приехав 29 декабря и узнав о том, что на моё место принят новый сотрудник, ты искренне обрадовался, обнял меня и всё говорил: - « Анечка, наконец-то приедешь?» Сколько радости было в твоих глазах, улыбке.
Разве могло мне придти в голову, что ты готовишь мне капкан?
Хорошо встретили Новый год и 1-го января поехали в Гомель.
    Так начался 1995 год, год памяти нашей любви. Из двух месяцев ты почти месяц был у меня. 9 января уехал, а 27-го, снова приехал.
Опять меня спросил, подала ли я заявление. И я подала его 30 января. Говорила тебе, что меня просят поработать, не хотят, отпускать. Ты всё это прекрасно знал, как знал и то, что скажешь мне в последний день перед моим отъездом к тебе. Ты всё спрашивал, почему я не говорю, что еду к  мужу. Но как я уже тебе писала, я не чувствовала, что у меня есть муж, никогда, ни с кем в разговоре я не называла тебя мужем, а только по имени. Подсознание мое работало, сознание уступало сердцу, которое рвалось тебе, и ныло, ныло. А как хорошо прошли эти две недели до последнего вечера, до начала сборов, когда ты пришёл в ярость, что тебе нужно везти тяжёлый груз. Зачем же ты его брал?
Предлагал встретить меня в Киеве, но я не хотела причинять тебе лишнее беспокойство, как всегда - берегла твой покой.
Неужели ты не мог сказать прямо или хотя бы намёком, что раз меня просят остаться, не нужно мне торопиться писать заявление на увольнение. Нет, ты этого не сделал. Ложь была непрерываемой.
И вот, 27 февраля. Ты разыскиваешь меня  по телефону, я спешу тебе звонить,  с радостью набираю номер, и ... получаю удар, страшный удар. На мой вопрос, почему ты не сказал раньше, ты отвечаешь, что ждал утвердительного ответа от новой женщины в твоей жизни.
Как же можно было жить со мной, обнимать, ласкать и думать о том, как ты мне скажешь в последний момент о разрыве. Обидно, что я для тебя была просто запасным вариантом. Ты не думал, на что ты меня обрекаешь не только морально, но и материально. Нет слов, чтобы выразить всю гамму чувств, которые на меня нахлынули, в первые, минуты после твоего сообщения. Высказывать степень нравственности твоего поступка бесцеремонному, эгоистичному человеку - бесполезно, а человеку, имеющему честь и достоинство, тоже незачем, он сам даст оценку содеянному.

Но это было вначале. А что последовало за растерянностью, негодованием? Пустота, печаль. Письма, я погрузилась в них, как в живую воду нашей десятилетней любви, нежной взаимной привязанности двух существ, историю двух сердец, читая которую, я вдыхала веяние прошлого, и это наводило на меня тоску, горечь, боль утраты.  Сердце разрывалось на части, я не знала, куда себя девать. С их страниц сходили отчётливые воспоминания, и они переворачивали душу. Среди них были такие, которые я неделями носила в сумочке и перечитывала их.
Прости за звонки.  Я была не в себе, скрывая все от посторонних, искала какой-то выход мукам.
28 февраля - прощальный ужин на работе. Как старались все сотрудники сделать для меня много приятного, были разные сюрпризы, а я не могла сдержаться, слезы не давали мне говорить, я не только плакала, рыдала. Но мое состояние объясняли тем, что мне жаль расставаться с коллективом, а мне хотелось расстаться с жизнью. И  мир не рухнул, жизнь продолжается, Сколько бессонных ночей, сколько мое тело чувствовало твои руки, сколько раз я мысленно целую твои глаза, руки и всего тебя.

    Перечитав твои письма ко мне, я поняла, что ты меня одарил любовью, которой мне хватит на всю оставшуюся жизнь.  Я обрету покой, уверенная в моей неугасимой любви к тебе. Ты со мной каждую минуту, веду с тобой бесконечные разговоры, спрашивая: - « А помнишь? ». Благословляю тебя и благодарю за то, что ты у меня был и есть,  Я положила свое сердце тебе на ладонь, а ты его принял как безделушку, позабавился и бросил.
Но я не виню тебя - такой уж ты есть,
Да, твоя душа не рождена для великой любви, В ее небольшой глубине ты хранишь любовь к себе, а на поверхности - любовь приходящая и уходящая, преследуемая определенные цели, которые ты ставишь перед собой, и не познать тебе всепоглощающей любви, любви, когда жертвуешь собой ради любимого человека,  ради его счастья и покоя.
Желаю тебе, любимый, счастья, если ты можешь быть счастливым. Ведь возмездие придёт, и будешь ты, как изворотливый Сизиф, тянуть груз, и будет довлеть над тобой страх, как над жестоким Танталом.
Но помни, если тебе будет очень трудно, у тебя есть плечо, на которое ты можешь преклонить голову.  Вспомни ту, которая ждала тебя очень долго, у которой ты был единственным, и останешься им на всю жизнь. Моя жизнь в твоём распоряжении.
Заканчиваю свою исповедь любви строками из романса "Очаровательные глазки":- «Мне ненавидеть тебя надо, а я   по-  прежнему   люблю ».
               
                Прощай, любимый.               

Ильичёвск, Нарочь, Гомель.
 Дата написания 10 марта 1995 г.            

               

              Дорогой любимый единственный!

   Тебе шлю эти письма.  Письма из прошлого. 
Что они в себе несут? Рождение  и расцвет нашей любви,  захлестнувшей меня горячей волной радостных ожиданий, встреч, надежд,   мечтой о посвящении своей жизни служению тебе. Письма о любви, которую я очень долго ждала и ты меня ею одарил.  Десять лет она мне давала силы переносить жизненные невзгоды, закрывала своим крылом, служила  маяком  в сложных   ситуациях.   

Так пусть же она будет благословенна,  а вместе с нею и ты,  открывший во мне дар единственной на всю жизнь любви.               

Предал ли ты её?  Сделай вывод сам.  Для себя  я сделала, но люблю тебя,  по-прежнему. Всегда и везде ты будешь со мною.               
               
                Желаю тебе всех земных благ.

    Дата написания 10.03.1995.