Макбет

Твоя рука касается меня,
Ты говоришь, что должен стать другим.
И тень сомнений пронзающего дня
Во мне пятном кровавым восцарит.

Твои слова напутствием в меня,
И тел объятье, отдавшись тёмной страсти.
Дала поверить в свершенье ночи, дня
Перечеркнувшего всех благостей деяний.

Душа в крови, и руки не отмою,
И давит голову корона добреца.
Не вижу сна, всю ночь стою и вою,
А днём, укрывшись, я жду его конца.

Я обезумел, в моих речах нет доли
Тех прорицательниц, коснувшихся меня.
Мне, нашептав в тумане среди топи,
Вложили гнев, и стал кровавых дел судья.

Все захлебнутся в дурмане своей лжи,
Меня опутали, признав себя в измене.
Я зол, безжалостен и нетерпим,
Тела невинные горят в огне и гневе.

Стою в пожаре, вокруг летает пепел,
Ложась как снег на мой кровавый лик.
Её рука обмякла в мёртвом теле,
Ту, что в проклятье ночи я страстно возлюбил.

Пронзи меня в той схватке безрассудной,
Я больше потерял, чем приобрёл.
Тираном крови, безжалостным и грубым
Сижу я мёртвый, один с собой как с палачом.