начало 21-ого

странно слушать прошедшие аккорды,
что звучали на сценах,
где в залах
были люди,
что бродили в петербургских подворотнях.

поёт, играет, импровизирует,
ворует улыбки довольных и сжатых
в телах друг друга
слушателей.

это были времена,
окрашенные в серый,
а поверх легкой, белой
надеждой
трагиков и комедиантов.

вернувшись домой,
поставив гитару у входа,
закрыв на ключ замок,
включает свет лампочки - груши
на маленькой кухне.

в подъезде пьяные и не уже стоячие
соседи горланят в пьяную глотку
песни Высоцкого.
Форточки открыты, рука виднеется в
самое дальнее
деревянное окошко.
Я вижу твою сигарету.

В глазах усталость,
внутри играются аккорды,
ноты,
тонны нот выводят твоё
уставшее тело с чемоданом
самых нужных вещей
на улицу, где лежит
петербургский снег.

нет машины,
но есть алкоголь,
побредем к Василию на остров.
полицейские огни, видимо,
не глюк.
узнали, признали,
подбросили, спел им вдогонку.
мы вдвоём,
если не считать ненужной водки.