Паросмия-8

      * Ian Gillan " Child in  Time"
   
      "Утешься, мой друг. Весь мир у твоих ног" -голос Томаса из
      далекого прошлого вновь прозвучал в сознании Оэма. Он смотрел
      из машины на удаляющуюся фигуру Мари. Знакомое чувство
      одиночества уютно устроилось у самого сердца. "Весь мир у
      твоих ног... Весь мир. " 
   
      Приятная  на ощупь гладкая кожаная обложка Moleskine
       нагрелась от его рук. Дневник Томаса. Оэм осторожно
      открыл записную книжку почти на середине и  убрал
       закладку.Томас всегда делал записи именно в блокнотах
      Moleskine, бумага этой марки  нравилась ему своим теплым
      молочным цветом и невероятной долговечностью.  Он поднес
      раскрытую книгу к лицу и вдохнул  запах. Столько
      лет...Столько лет прошло, а страницы все еще хранили аромат
      дорогих  чернил. И еще ноту табака кубинских сигар.
      Такой запах когда-то исходил от  тонких, аристократичных
      пальцев Томаса. Память живет запахами... Вся вселенная живет
      запахами...
   
      Он вновь взглянул в окно. Мари уже скрылась в многоликости
      толпы, унося с собой  свой уникальный аромат. Чего он
      ждал? Чудес не бывает. Ей конечно же было легче когда люди не
      пытались  втиснуться в ее собственное самодостаточное
      одиночество, не старались докопаться до  глубин ее души,
      ведь все равно никто  не смог бы понять все то, что
      происходило с ней день ото дня. Они никогда не смогли бы
      представить себе ту болезненную инаковость, которая питала ее
      душу каждый день. Он снова каснулся рукой чернильных ровных
      букв, в очередной раз перечитывая давно выученные наизусть
      строки.
   
      " Не  нужно бояться падать.  С велосипеда, с
      качелей, со скалы в пропасть или просто на ровном месте.
      Будет больно, иногда сильно, но ты научишься быть ловким и
      быстро подниматься, даже тогда когда не будет сил.
   
      Не нужно бояться драться. Привычка держать удар и умение
      ответить на него мудро и без спешки- не самый плохой из
      навыков. Решившись на битву совершенно не чувствуешь боли,
      раны проходят через две недели, а шрамы напоминают нам о
      прошлом.
   
      Не нужно бояться говорить что думаешь. Ты не обязан скрывать
      свое мнение ради "дружбы" и ради "любви". Если тебя не
      способны услышать - к черту такую "дружбу" и такую "любовь".
   
      Не бойся просить прощения если не прав. Это невыносимо
      трудно- признавать свои ошибки. Но когда ты этому научишься,
      никто не сможет тебя победить.
   
      Не нужно боятся стареть. Это не страшно, хотя и немного
      странно. Зато больше начинаешь ценить близких и жизнь и
      зачем-то писать странные умозаключения в блокнотах.
   
      Нужно бояться потерять близких. Конечно, мы знаем, что потери
      и расставания неизбежны. Люби близких пока они рядом, так
      сильно как сможешь.
   
      Помни, Ад- это когда ты уже больше не можешь видить тех кого
      любишь."
   
      - Куда едем?- глядя на него в зеркало дальнего вида спросил
      водитель. Оэм осторожно закрыл дневник, черная кожаная
      обложка бережно укрыла аромат. - Домой.
   
      ********
   
      *Danny Elfman " Variations on a shades"
   
      "Весь мир у твоих ног". Истинный смысл этих слов Оэму еще не
      дано было понять.
   
      После всего услышанного, увиденного и осознанного  в "
      Кристис" Оэм счел более полезным запретить себе думать и
      анализировать произошедшее и предоставить колдовское
      искусство управления  душами людей Томасу , а сам с
       удовольствием погрузился в столь близкий ему теперь и
      доступный мир аромоиндустрии. Создание запахов, как и
      любая творческая деятельность — плод вдохновения и множества
      впечатлений. Музыкант играет по нотам, художник пишет
      красками, а он составлял свое творение из запахов сочитая и
      ноты и оттенки.
   
       Ароматические ряды, сложная смесь эфиров, альдегидов и
      спиртов, составляющих аромат парфюма давались ему на
      удивление легко.
   
       Оэм быстро освоил все особенности парфюмерного
      искусства. С присущим только ему одному индивидуальным,
      изысканным вкусом он создавал все новые и новые  
      комбинации ароматов, не приследуя коммерческие цели, а просто
      наслаждаясь процессом создания сбалансированных парфюмерных
      композиций.Более  11 000 наименований различного
      сырья было в его палитре , он не боялся использовать самые
       дорогие компоненты, такие как абсолют ириса,  с
      корицей и кофейными зернами. Удивительные, необычные и
      провокационные  ароматы рождаясь в его сознание обретали
      реальный запах и форму. Целая серия моноароматов по
        его личным    формулам, появившись
       в нишевой парфюмерии, мгновенно завоевала   сердца
      любящей эпатаж публики. И вот уже ведущие мировые парфюмерные
      бренды старались приобрести заветные составы у
      безымянного талантливого парфюмера, который странным
      образом не стремился к известности и представить новые ни на
      что не похожие ароматы под собственным именем. 
   
      Очень скоро новинки парфюмерных композиций обрели своих
      потребителей во всех уголках земного шара.  Идя по
      улицам Лондона, Парижа, Токио, Бангкока, да и в любом другом
      городе Оэм не без удовольствия нет- нет, да обонял на ком-то
      запахи своих творений. Бренд есть бренд. А Тщеславие -
      прародитель всех пороков...
   
      Его материальное состояние тоже не могло не радовать. Больше
      ему не нужно было быть на иждевении у лорда  Грея , он
      мог полностью обеспечить себя сам, создавая для человечества
      желанные ароматы, и при этом не пытаясь больше влезать в
      чью-то душу. Людские души и тела- смердят. Все. Что толку
      пытаться это изменить? Жизнь казалось стала  понятной.
   
      Однако, радость его была не долгой. 
   
      Его первый заработанный миллион они с Томасом решили отметить
      в тихом ресторане  бутылочкой французского шампанского.
      Томас  поднял хрустальный бокал с игристым вином и
       произнес тост: - Поздравляю тебя, друг мой, ты
      заработал свой первый миллион, штампую шаблоны-ароматы для
      единообразной людской массы. Как там это у тебя называлось?
      Аромат уни-секс? Пол не важен? Универсален и подходит всем.
      Браво! Еще раз, прими мои поздравления.
   
      Оэм изумленно взглянул на него и поставил на стол поднесенный
      было к губам бокал. 
   
      - Не понял, Томас? В чем дело? По-твоему я что-то делаю не
      так? Мои ароматы теперь  в арсенале каждой уважающей
      себя парфюмерной компании в любой точке мира. Это ли не
      признание? Хочешь сказать, то что я делаю, я делаю
      недостаточно хорошо? -обида мгновено испортила хорошее
      настроение. Томас с самым невозмутимым видом отпил
      шампанское.- Ты стал ремесленником, мой друг, имея потенциал
      величайшего художника.  Твои ароматы хороши лишь для
      безграмотной людской толпы. Они универсальны, бездушны и
      статичны. Каждая женщина  или каждый мужчина может
      воспользоваться ими и стать не индивидуальностью, а одним из
      тысячи тысяч подобных.
   
      -Вот в чем дело. - недобро прищурился Оэм. - Опять твоя
      теория о персональном аромате? Разве это не привилегия
      высшего общества? Разве обычный человек может позволить себе
      заказать собственный аромат? 
   
      -Конечно, намного проще под элитной маркой протащить
      посредственность. Причем стоющую очень не дешево. Как ты не
      понимаешь,Оэм, лучше вообще не иметь  запаха чем
      подгонять себя под общий шаблон. Подумать только! Уни-секс.
      Ты только задумайся! Каждая человеческая единица
      индивидуальна. А ты не только наплевал на это, ты еще и учишь
      людей не разделять друг друга по половым признакам!
   
      Оэм раздраженно схватил с колен салфетку  и бросил на
      стол- Люди- смердящие, тупые, лживые, лицемерные  и
       озлобленные  существа, готовые ползая
       выхаркать за жалкую подачку, за иллюзию собственной
      значимости и непохожести на остальное стадо,перепачканным в
      пороке нутром то, что ты именуешь душой, Томас!  Все они
      хорошо знают себе цену потому что постоянно продаются. Тебе
      это известно ничуть не хуже меня.   Ты избрал путь
      комфортного сосуществования с ними путем составления
      индивидуального аромата, заглушающего их вонь. Это твой выбор
      и твоя правда. Я не считаю нужным пытаться что-то изменить.
       Лучше сразу видеть и знать кто перед тобой- лжец,
      завистник или самовлюбленный гордец. Не нужно их менять. Они
      этого не заслуживают.  Я даю им то, что они хотят.
      Иллюзию. Французские девушки пользуются моим парфюмом, чтобы
      соблазнить мужчин, японские - для обретения душевного
      спокойствия, а американки верят в то, что хороший парфюм
      придает уверенности. Иллюзия, Томас. Доступная  массам
      иллюзия. Иллюзия, позволяющая чувствовать себя  чище и
       лучше чем они есть на самом деле, скрываясь за
      невинными цветочными ароматами... Не скрою, я преклоняюсь
      перед твоим гением, тот божественный аромат Дианы... я так и
      не смог понять как тебе удалось создать такую идеальную
      гармоничную композицию, да еще и вывести в тему абсолют
      гардении. Уверен, со временем я разгадаю и этот секрет.
   
      Лорд Грей вновь поднес к губам бокал- От всей души желаю тебе
      этого, друг мой. - с грустной улыбкой проговорил он.- А разве
      ты сам никогда не продавался? Или сейчас в тебе не говорит
      высокомерие и гордыня? Запомни, то, что ты не имеешь
      зловонного запаха вовсе не делает тебя неподвластным грехам и
      порокам. Греховность и соблазны твои не так очевидны
      другим людям как их пороки видны тебе. Не суди о частном по
      целому. Все люди смердящая биомасса? Дам тебе повод для
      размышлений. Абсолют гардении в производстве до сих пор не
      получен. Ты должен знать это. Как следствие к аромату Дианы я
      никакого отношения не имею.  Она- величайшая загадка
        для меня. Загадка самого Господа Бога. Напоминание о
      том, что можно научиться смешивать ароматы, даже управлять
      душой, но не владеть ею. Единица еще ценнее среди
      множества. Запомни это. Не будь миллионов дурно пахнущих
      человеческих особей, не будь ты и я отличны от них в одном, а
      Диана в другом, не  сошлись бы возможно наши пути. Не
      стали бы все мы частью чего-то целого, пусть пока и
      неведомого. Частью какой-то общей истории.
   
      Они оба некоторое время помолчали. Оэм задумчиво опустил
      взгляд. Раздражение давно схлынуло. Пришло осознание того как
      сильно он похоже ошибался и как многого все еще не знал.
   
      -Аромат Дианы... Ее собственный? - еще раз уточнил он. Вся
      эта исключительная и совершенная пирамида благоухания-
      принадлежит ей самой? 
   
      -Да. Вот такая история.- отозвался Томас как всегда в
      подобных случаях, одарив Оэма легкой улыбкой.
   
      -Прекрасная история.- задумчиво проговорил Оэм.
   
      Томас внимательно посмотрел на него.- Вот что. Сегодня мы с
      тобой приглашены в замок Виндзоров. Это неофициальный прием,
      только для близких и друзей королевской семьи. Королева
      иногда посещает замок вне традиционных двух месяцев в году и
      чаще поводом для подобных   приемов  является
      какое-то культурное мероприятие- премьерные спектакли,
      поэтические вечера или кинопоказы, семья чаще собирается
       вне церемониальных традиций. Сегодня как раз будет
      возможность увидеть  новую кинокартину. Сам режиссер
      представит свою работу.  Как ты понимаешь, удостоится
      внимания самой королевы Англии великая честь. Если конечно ты
      любишь французский кинематограф.
   
      - Люблю ли я кинематограф? Ты шутишь? -заулыбался Оэм.- Кто
      режиссер?
   
      - Имя  Клод Лелуш тебе что-нибудь говорит?
   
      ********
   
      * Francis Lai" La belle histore
   
      Виндзорский замок  сочитал в себе черты крепости, дворца
      и небольшого города. Величественный комплекс башен, дворов и
      садов, завораживал и притягивал взгляд, Оэму стоило
      невероятных усилий сохранять подобающее ситуации уважительное
      спокойствие когда вокруг него все было ожившими мальчишескими
      грезами о средневековых рыцарских турнирах и великих
      сражениях.  Осторожно бросая взгляд он стремился
      запечатлеть в памяти каждую увиденную древнюю стену и каждый
      кирпич, вдыхая и мгновенно запоминая каждый запах. 
   
      - Если пожелаешь позже можем пройтись по окрестностям замка-
      угадав его желания шепнул совсем рядом Томас, и Оэм мгновенно
      устыдился собственных мыслей. Замки, рыцари...как мальчишка,
      ей-Богу... 
   
      -Лорд Грей, как я рад что нашел Вас.- лицо внезапно
      подошедшего к ним человека было  отчего-то знакомо Оэму.
      Привычно втянув носом воздух он тут же различил остаточную
      ноту ментолового геля для душа. Ну конечно. Смесь бобов тонка
      и жимолости, приглушающий  до едва различимого
      естественный человеческий запах пота возбужденного
      человеческого тела и отвратительный запах сути. Очередной
      колдовской элексир Томаса. И что же его носитель? Пиджак или
      шелковая сорочка? Быть может галстук? Слабый сладковатый
       запах мышьяка тем неменее был вполне различим. Страх.
      Человек перед ними тщетно старался справиться с собственным
      страхом.
   
      - Клод, приветствую тебя. Рад снова  видеть. - Томас
      радушно протянул руку для рукопожатия. Тот немедленно схватил
      ее обеими руками и несколько раз  нервно встряхнул.-
      Лорд Грей, для меня все это полная неожиданность.- быстро
      заговорил он- Мне позвонили, сказали, что картину хотят
      увидеть в Англии , что сама королева удостоила нас этой
      чести. Я конечно же сразу подумал о Вас. Как еще мой...
       наш фильм мог оказаться в поле зрении королевской
      семьи. Премьерные показы назначены лишь через месяц, лента
      еще сырая... Да Боже мой, она все еще даже под рабочим
      названием! 
   
      - Назовите картину " Прекрасная история", мой дорогой. Ведь
      библейский сюжет самая прекрасная история всех времен и
      народов. - с доброй улыбкой ответил Томас и тот как-то
      слишком быстро согласился. - Пусть будет по Вашему слову,
      Томас. С Вашего позволения покину Вас.- Клод мельком взглянул
      на Оэма и возможно даже не предал особого значения
      изумленному взгляду того, коротко пожал протянутую руку и
      удалился так же поспешно как появился. Так Оэм впервые пожал
      руку величайшему кинорежиссеру, сценаристу, оператору и
      актеру Клоду Лелушу и испытанные им в момент той простой
      встречи чувства едва ли были менее сильными чем при
      приближении королеву Англии  в Букингемском дворце.
   
      Все еще под впечатлением, Оэм прошел вслед за Томасом в
      королевские апартаменты , в небольшой, но традиционно
      -сдержанный английский зал. Ему хорошо было видно всю
      королевскую семью, теперь уже без церемониального официоза,
      мужчины и женщины разных возрастов окружали маленькую фигуру
      королевы. Оэм видел и Принца Чарльза и наследных принцев. И
      лишь Дианы не было среди присутствующих.
   
      В зале потушили свечи и первые кадры киноленты заскользили по
      белому экрану. 
   
      Кино как и любое искусство либо сразу же находит отклик
       в вашем сердце, либо не находит его никогда. Так
      случилось и на этот раз. С первого кадра, с первого звука, с
      первого наброска художественного образа мир кинофильма
      захватил Оэма. Каким-то чудесным образом, кроме видеоряда и
      звука он вдруг начал ощущать запахи- от снующих автомобилей,
      горящего огнями Колеса обозрения, запах песка и запах красной
      ткани плаща юного торреадора, запах мускуса разъяренного
      быка... Запах свободы, ветра, простора современного мира и -
      запах истории, знойного иссушающего солнца, пропитанной
       жаром Пчелиной горы и раскаленного воздуха в спутанных
      волосах и грубых одеждах Иисуса.
   
      Страстная, исполненная тайн история любви… Переплетение линий
      жизней героев в пространстве и времени, вера, поиск друг
      друга, чтобы любить и быть вместе с теми, кто живет рядом уже
      тысячи лет; история о самой обыкновенной человеческой жизни,
      о рождении и смерти, о  самой загадочной и самой
      удивительной Прекрасной  истории которую люди не хотят
      замечать. 
   
      " Человеку нужно 39 жизней чтобы полюбить, 26 чтобы понять
      любимого и всего одна чтобы предать…"  
   
      Смена кадра, поворот сюжета, новая  прекрасная история
      запахов. Маленькая пчела на руке Мари. Свет и покой. Аромат
      ванили и меда... Улыбка....  Губы Мари прикасаются к
      бархатной спинке. - " Пчела никогда не ужалит, если не
      желаешь зла".
   
      Оэм не сразу осознал, что ощущает тот самый великолепный, ни
      с чем не сравнимый аромат медовой ванили с горько-сладкой
      нотой гардении, а когда осознал немедленно увидел силуэт
      Дианы, скромно сидящей  в полумраке кинозала вдали от
      всех. Ее голубые глаза были полны слез. Оэм уже больше не
      смотрел на экран, он смотрел на его отражение в ее слезах.
      Одиночество. Смертельное одиночество  венценосной особы.
      5 миллионов человек по всей планете обожали ее, но ни один из
      них не был с ней в ее одиночестве.Он не знал доводилось ли
      ему еще когда-то видеть и ощущать что-либо способное вызвать
      более сильные эмоции.
   
            "...Он пообещал пчелам,что жизнь в нищете последнее что
            им престоит узнать. И пчелы, обрадованные этой
            новостью, облепили Иисуса, чтобы собрать нектар его
            доброты. Они знали что отныне те кто отведает хотя бы
            каплю их меда навеке обретут божественное
            покровительство..."
         
        И вдруг ее слезы затерялись в детской, искренней улыбке и
        весь  облик Дианы вмиг изменился. 
      
        - Нам пора, Оэм. - тихо произнес Томас у самого его уха и
        он вздрогнул. 
      
        - Но картина- попытался возразить Оэм.
      
        - Позже. У нас есть более важные дела. Мне понадобится твоя
        помощь.
      
        ********
      
        Всю обратную дорогу  они  провели в напряженном
        ожидании. От Томаса исходило почти осязаемое волнение,
        которое немедленно передалось Оэму.- 
      
        -Что случилось, Томас?- пытаясь привлечь к себе рассеянное
        внимание Грея, спросил он.- Ради Бога, что произошло?
      
        -Бога я не стал бы сейчас сюда вмешивать.- толи
        раздраженно, толи с долей юмора бросил Томас. - Сейчас мы
        заедем домой, я возьму все необходимое и мы поедем. Я хочу
        чтобы ты ассистировал мне. В случаи удачи, хочу разделить
        это с тобой. Только бы успеть. 
      
        - Быстрее, неужели нельзя ехать побыстрее?- это уже
        относилось к водителю.
      
        Почти бегом  они вошли в дом Грея, преодолели лестницу
        и оказались в библиотеке. Там, в потайной комнате Томас
        схватил три пары перчаток из тонкой телячей кожи и
        небольшую коробку из красного дерева. Из коробки немедленно
        донесся звук соприкоснувшихся стеклянных флаконов. 
      
             Так. Химическое вещество, обладающие своеобразным
            цветочным запахом с примесью запаха прогорклого жира-
            Альдегид. Далее...Бальзамический уксус...
            Еще...Стабилизатор. Пальмовое вино, вазелин, абсолют
            сирени... Животный жир ....и... Мед?  Прополис? И
            еще один... Странный аромат.Что за странный набор...
         
            -Быстрее, мы можем опаздать. И придется все начинать с
            начала.- пробормотал Томас и они устремились к выходу.
         
            ******
         
            * Muzyka - Bienie serdca
          Romance Apocalyptica
            Оэм встревожился еще больше, когда их автомобиль
            остановился возле  входа в приемный покой Госпиталя святого
            Варфоломея. Быстрым шагом Грей направился  к
            дверям, Оэм устремился за ним. 
         
            Острый запах свежей крови чуть не сбил его с ног. Томас
            немедленно поднес руку к лицу и уткнулся в рукав
            пиджака. Сдерживая тошноту Оэм немедлено последовал его
            примеру и только потом наконец понял где находился
            источник запаха. Чуть поодоль от выхода на двух
            медицинских каталках лежали тела прикрытые белыми
            простынями. Сквозь белую ткань там где должны были быть
            лица проступило темное кровавое пятно. Тут же, совсем
            рядом сидела белокурая  девочка лет семи, в
            линялых джинсах и футболке, которая когда-то была
            девчачьего розового цвета. Перевязанная рука с
            проступившей сквозь повязку кровью безжизненно лежала
             на детских коленях. Ее глаза были пусты, а
            запах... Запах могильных плит, свежей земли и
            вывернутых наружу кровоточащих вен... Запах, который ни
            с чем нельзя было перепутать. Запах горя. Тошнота
            подступила к самому горлу, глаза разъедались слезами.
         
            -Что ты встал, быстрее!-резкий окрик Томаса вернул его
            к действительности и он с внезапной радостью последовал
            за ним лишь бы оказаться подальше от этого места, от
            двух тел на белых медицинских каталках и от пустого,
            безжизненного  детского взгляда.
         
            Они поднялись на седьмой этаж, в реанимационное
            отделение, на ходу облочившись в белые врачебные
            халаты. Острый запах хлористого порошка, нашатырного
            спирта, стерильных бинтов и йодистых настоек
             добил его обоняние, на мгновение лишив
            способности различать ароматы. Их встретил седовласый
            доктор, моложавый и подтянутый. Взяв Томаса под руку,
            он отвел его в сторону-Томас, разрешение  от
            родственников получено, сейчас они в палате, прощаются,
            как они выйдут мы сразу же приступим к мероприятию. И у
            вас будет не более пяти минут. Простите, большего
            гарантировать не могу.
         
            -Более чем достаточно.- равнодушно отозвался Томас и
            опустился на один из стульев в коридоре.
         
            -Томас, пожалуйста, объясни мне, что происходит?- снова
            настойчиво повторил Оэм, его уже пугало странное
            поведение Грея, этот  граничащий   с
            безумством азарт в его глазах и коробка  на
            коленях.
         
            -Все увидишь. Думаю мы  с тобой на пороге
            величайшего открытия, друг мой.
         
            Дверь комнаты напротив них неожиданно раскрылась,
            заставив Оэма вздрогнуть... Из палаты вышли двое-
            молодая женщина , с гладко зачесанными  темными
            волосами, бледным лицом и покрасневшими от слез глазами
            и высокий статный мужчина. Оэм отвел взгляд, чтобы не
            видеть их совершенно пустые глаза. Это оказалось
             выше его сил.
         
            -Доктор, умоляю Вас!- неожиданно сорвавшись на крик и
            хватая седовласого врача за руки зарыдала женщина.- Она
            же все что у нас есть. Ну сделайте же что-нибудь. -
            Мужчина поспешно извинился за супругу,  осторожно
            разжал ее руки и обняв за плечи повел по коридору.
         
            Проводив их внимательным взглядом Томас скомандовал-
            Пора.
         
            Вместе с доктором они вошли в палату. Там, на слишком
            большой для нее кровате лежала девочка. На вид ей было
            не больше десяти. Ее темные волосы пробудили
            воспоминания о безутешно рыдающей красивой женщине.
            Бледное лицо и сомкнутые веки. 
         
            - Кнопка  отключение аппарата жизнеобеспечения. -
            спокойно и по- деловому вымолвил доктор.-  Если
            желаете можете отключить сами.- неприятный и скользкий
            его взгляд быстро пробежал по лицу Томаса. Оэма
            затошнило от отвращения. Ко всему происходящему и к
            тому что он здесь присутствует.
         
            -Нет-нет- прошу Вас.- поспешно  ответил Томас.
         
            -Ну чтож. Отпустим невинную душу.- без тени эмоций
            произнес доктор и нажал кнопку. Неприятный, резкий звук
            аппарата прорвал тишину и  смолк. Маленькое сердце
            остановилось.
         
            - Пять минут- повторил врач и вышел из палаты, закрыв
            за собой дверь.
         
            -Что встал? Бери перчатки. Нет времени.- Томас в
            нетерпении стукнул по наручным часам на запястьи. -
            Поможешь мне. Будешь готовить компоненты. Диффузия
            непредсказуема, может быть у нас еще меньше времени чем
            я думаю. И возьми себя в руки, черт
            побери! Соединилось и разъединилось, и вновь ушло,
            откуда пришло: в землю - земля, дыханье - в небо. Что
            тут страшного? Ничего. Смерть более универсальна чем
            жизнь - все умирают, но не все живут. Давай же! Ей
            восемь, еще не вошла в пору взросления, ее доминанта-
            абсолют сирени, девочка из обеспеченной семьи, не в чем
            не знала нужды. Давай разогрей импульсные точки!
         
            Оэм плохо понимал что происходит. Удушающие запахи
            химических препаратов притупляли сознание. 
         
             Импульсные точки... Импульсные точки – точки, в
            которых кровеносные сосуды расположены ближе всего к
            поверхности кожи. От этих точек исходит тепло, которое
            поможет аромату с  кожи попасть в воздух.
            Внутренняя сторона запястья, ладони, основание шеи,
            позади мочек ушей. По разлившемуся по комнате запаху
            альдегидов, бальзамического уксуса и пальмового вина,
            Оэм понял- Томас смешивает какой-то дъявольский
            элексир. Экстракт сирени... 
         
            -Помоги, надо нанести состав на ее руки, лицо и грудь.
            Быстрее же, черт тебя побери! - грубый окрик вывел Оэма
            из ступора. Экстракт сирени, бальзамический уксус,
            пальмовое вино. Попав на теплые еще запястья , смесь
            заиграла искристым цветочным переливом сирени.
         
            - Уже скоро- пребывая в каком-то сумасшедшем
            возбуждении ,Томас нанес на кожу перчаток смешанный с
            вазелином прополис. Альдегидовая смесь на миг заглушила
            звучание сирени.
         
            И тут это произошло. Казалось воздух вокруг них
            завибрировал, став почти физически ощутимым. Аромат
            сирени становился заметно сильнее пока не превратился в
            удушающую субстанцию. Сквозь сиреневую доминанту
            отчетливо пробивалось нечто... Сознание не смогло дать
            этому название. Запах пораждал панику, вгонял в
            отчаяние, неумолимо разделывал сознание на беспомощные
            куски. " Запах смерти... Это и есть истинный запах
            смерти" пронеслось в остатках разума.
         
            Томас, бледный как полотно медленно надел на руки
            тонкие перчатки, пропитанные жировой смесью и крепко
            взял девочку за тонкие бледные руки, а затем так же
            медленно, но настойчиво провел ладонями облоченными в
            перчатки по ее груди и шее. Только сейчас  Оэм
            заметил, что все ее тело спеленуто бинтами... Руки в
            перчатках проскользили по шее к ложбинкам за ушами и
            наконец завершили свой путь на восковом детском лице.
            Лоб, щеки, нос, глаза. Черные перчатки на белом
            безжизненном лице. Запах стал невыносимым и уже больше
            не в силах терпеть Оэм выбежал из палаты и не
            оглядываясь побежал по лестнице. Томас выпрямился. Его
            лицо не выражало совершенно никаких эмоций. Он еще раз
            взглянул на то, что совсем недавно было маленькой
            девочкой. 
         
            Пустая....
         
            *****
         
            *Radium. "The hit house"
         
            Молодая темноволосая женщина, с гладко зачесанными
            волосами, закрывала руками заплаканные глаза. Мужчина
            молча обнимал ее за плечи. Их позвали. Еще раз ,
            последний взглянуть на дочь. Они порывисто поднялись и
            тут же сгорбились от осознания свершившегося. Все же
            набравшись мужества они медленно побрели по коридору.
            Элегантно одетый высокий мужчина с красивым профилем и
            в черных кожанных перчатках прошел мимо,  бросив
            на них короткий взгляд.  Отчего-то женщина
            остановилась, обернулась и посмотрела ему в след...
         
            *****
         
            *Deep Purple "In Rock Child  in time"
         
            Оэм сидел в приемном покое и смотрел на сидящую поодаль
            маленькую девочку. Каталки с телами уже увезли, а она
            продолжала сидеть. " Еще одна сирота"- тихо, с жалостью
            сказала одна  медсестера      
                  другой. Фраза занозой засела в
            сердце Оэма. Разум тщетно пытался осознать все что
            произошло. Одно он в тот момент знал наверняка- сегодня
            же он уедет домой. Томас  показался в приемном
            отделении, с  совершенно спокойным выражением
            лица, как всегда подтянутый и статный. Чувство
            отвращения- единственное что в тот момент почувствовал
            к нему Оэм. Грей  взглянул в сторону  сидящей
            девочке, мгновение помедлил и решительно шагнул к ней..
            Озарение пришло слишком поздно, Оэм вскочил намереваясь
            помешать Томасу, но черные перчатки уже сжали маленькие
            детские ладони, ласково поднялись по тонкой шее к
            ушкам и на миг закрыли опустевшие глаза, заскользив по
            лбу к щекам. Медленно и осторожно, 
         
            Завершив  этот  ужасающий ритуал,истинный
            смысл которого был известен лишь им двоим, Грей
             улыбнулся девочке, погладил по голове   и
            выпрямившись, направился к Оэму, на ходу снимая с рук
            перчатки.
         
            -Посмотрим-  произнес он. Оэм поднялся, собираясь
            уйти, но Томас схватил его за руку- Сядь, идиот.
         
            Темноволосая женщина и ее спутник спустились по
            лестнице и вышли в приемный покой. Он по-прежнему
            обнимал ее за плечи, словно это могло ее утешить. Она
            утирала слезы носовым платком и спотыкаясь брела по
            мраморному полу. 
         
            -Идем дорогая,- тихо сказал он, но что-то  
            внезапно заставило  их остановиться. Взор Томас
             впился в их лица. Женщина растерянно искала
            кого-то  взглядом и увидела белокурую девочку в
            линялых джинсах. И вот уже мужчина и женщина
             неуверенно подходят к ней, женщина опускается на
            колени и смотрит в лицо ребенку. Всего одно мгновение и
            улыбки зарождаются на измученных горем и болью лицах.-
            Девочка моя родная... Любящие материнские руки обнимают
            маленькую девочку и прижимают к себе.
         
            -Получилось, Оэм. -торжествующе зашипел совсем рядом
            Томас.-Нам удалось сублимировать человеческую душу.
         
            Оэм обернулся к нему, всматриваясь в его черты долгим
            изучающим взглядом. Томас торжествовал.
         
            -Ты - дъявол.- Оэм поднялся, на этот раз не позволив
            Грею задержать себя.- Безбожно. Это безбожно. Забудь о
            моем существовании, Томас. Нет меня и не было. 
         
            ******
         
            *
         
            Этой же ночью, первым рейсом Оэм покинул Лондон,
            оставляя  здесь все, что произошло  с ним за
            этот год.
         
            Он возвращался домой...