Миражи

Я знаю тайный лаз в заборе,
где, за пределами дыры,
живут различные миры.
Когда калитка на запоре,

И дом, угомонившись, спит,
а сонный глаз чужой звезды,
впотьмах, едва движенье ловит,
мираж оставив в изголовье,

я покидаю старый дом,
с его размеренным трудом
и безразмерным деспотизмом
ухода жаждущих вещей
и сытых сонных мелочей,
зовущихся привычной жизнью,

и ухожу сквозь сад к ограде,
где моему приходу рады
заговорённые уста,
где ждёт меня у лаза та,

которая, как я, сбегает
от ужаса бесплодных дел,
от стужи двух холодных тел …
И льнёт моя душа нагая
к её совсем нагой душе …
Так к верной пуле льнёт мишень,
в небытие навек шагая.

И что-то происходит с Миром:
как чары злого колдовства
смывает стон любовной лиры.
Так, вдруг, разбужены: листва,

и птицы крик, и всё одето
сияньем внутреннего света …
Под плеск, рождаемый водой,
В духах полуночного цвета,

мы пьём напиток золотой
(он приготовлен был заранее
друг другу в дар)
в нём боль желаний
и сердца сладостный удар. …

Твой крик, … и тишина тотчас
полощет шёлковое знамя …
И вся Вселенная – за нами,
и вся Вселенная – за нас!

Мы – королева и король,
венчал нас трав зелёный тролль,
и к нам приходят гости с Неба,
с галактик, где землянин не был,

и нам несут они в дары
свои прекрасные Миры.
И бесконечной вереницей
Их рой кружИтся, невесом.
Они являются как сон
и улетают, словно птицы.

Ну пусть сигнал шального звука
Пробудит снова жажду губ!
Мы снова будем пить друг друга,
расплёскивая жизни глубь.

И снова принимать соседей,
и с ними начинать беседы,
вдыхая травные духи …
Чу! … Закричали петухи,

и речь становится бессвязной,
и не успели мы о разном
друг другу снова рассказать …
Последнее прикосновенье,
прощанье губ и рук моленье,
и вопль, … И мы спешим назад,
сквозь вечный лаз и вещий сад,
прильнут к стеклу, дрожа как пламя,
чтоб видеть правду: не спеша,
там два бесплотных миража,
впотьмах оставленные нами,
любовь к ДРУГИМ изобразят.
 
1976 Новосибирск