And once again February tears off

* * *

And once again February tears off
The binds of snowpiles in the agony of day...
He - wants to live, but dies, and makes me cold
With a boring dripping water's ring, as well...

He, like you do, is clinging to an hour,
Which flickers by without a return.
That time he learned - the life is nice, but out...
The time has passed, and nothing in reserve.

And you, at last, have got that mere knowledge,
Your voice was shivering and woeing in a talk
By telephone strings, from tears frozen...
Your soul's tangled in the wire's ball.

You called me up, you wasn't aware surely,
That time was gone... The candle stopped to burn...
And nothing, nobody could prevent, true,
From that loss in the cursed december month.

That day had merged forever in the century,
In Leta, river of the Hell (where is it?)...
Today it's a new day, new millenium.
But why do I see you in a shade of wind?

There, outside the window, the air curls,
As drunken, pressed to a february's head.
And my grief is not that, that you'd so early gone,
My grief is, that I love you to the end.

Перевод на английский Людмилы Пургиной


*  *  *

Опять февраль бинты снегов сдирает
В агонии сверкающего дня.
Он хочет жить – и всё же умирает,
Капелью надоедливой звеня.

Он, как и ты, цепляется напрасно
За каждый ускользающий свой час.
Он, наконец-то, понял – жизнь прекрасна!
Но не осталось больше про запас.

И ты когда-то тоже это понял –
Как голос твой мучительно дрожал
В от слёз обледеневшем телефоне,
Где в проводах запуталась душа.

Ты звал меня, ведь ты ещё не верил,
Что, как свеча, угаснешь на заре…
И не предотвратить твоей потери
В холодном том проклятом декабре.

Он канул в век ушедший, словно в Лету,
А нынче – новый век и новый день!
Но почему я думаю об этом,
Когда в окне мелькает ветра тень?

Там, за окном, весенний воздух пьяный
Прижался напоследок к февралю...
Беда не в том, что ты ушёл так рано,
А в том, что я тебя не разлюблю.