Последнее

И каждое слово впивается как венок на голове у Христа,
Каждое письмо, что ей написал,
Остается неразборчивым почерком на моих листах.
И я никогда не скажу, кем бы стал,
Будь хоть немного иначе все.
Переиначь, но не выйдет.
Я остаюсь в твоих фотографиях и в твоей памяти,
Хоть и бессмысленно засоряю ее,
И если бы ты написала о Дьяволе,
То я бы указал на душу твою
пальцем, ковыряя ее,
Как ты мою.
И теперь мне остается смотреть на свое разложение,
Самодеструктом во время угара приходит решение,
Хоть ложное, хоть правильное,
Но слишком поздно до раненого добирается скорая.
Слишком поздно бежать за поездом,
Слишком поздно крутить педали, уже сломанного велосипеда,
Слишком поздно налаживать швы на труп,
И слишком мало времени было, чтобы все вернуть,
И я не успел.
Теперь видно тебя только в компаниях,
Среди подруг уже гулящих,
Я верчу педали
Велосипеда, части которого собраны в ящик.