Имена

В проулке Красной Прялки,
на родине моёй,
в советской коммуналке
ютились мы с семьёй.

В стахановском надрыве
работала страна,
и в трудовом порыве
давала имена.

Жил Первомай с Милицией -
красавицей женой,
что грезила столицей
и красилася хной.

Росли у них два сына:
Вилен и Трудодень,
и дочка Октябрина -
оторва и мигрень.

Соседка Революция
и пёс её Задор -
измученный поллюцией,
всё гадил в коридор.

Бухгалтерша Идея,
худая, как мосол.
Про мужа-иудея
плела, что он «хохол».

Я – всякое видала,
но знаю: не к лицу,
хохлу менять шмат сала
на пресную мацу.

Ещё жила Серпина
и брат её – домком.
Так те любили вина
и пахли чесноком,

Трудармия – селёдку,
хоть муж и военспец,
а я любила водку,
под свежий огурец.

Шла водка рупь с копейкой,
ну, как же тут не пить!
С моё то, брат, попей-ка,
тебе б давно не жить…

Ещё в соседях жили…
интернационал.
Но с теми мы не пили,
кто родину сменял.

Нас было в доме боле,
чем человек  полста.
И жалко мне до боли,
что жили без креста.

В проулке Красной Прялки,
на родине моёй,
в советской коммуналке
ютились мы с семьёй.

Тогда входили в моду
другие имена.
И их давал народу
товарищ Сатана.