Ночное наваждение

Бьется жилка у лунного блика,
Но за тучей уже не видны
Узкий глаз этой юной луны
И овал азиатского лика.

Темнота опускается рядом
Одинокие окна гася.
И мне спрятаться больше нельзя
За случайность усталого взгляда.

Ни страстей. Ни любви. Ни огня.
Как игуменья полночь сурова,
Но обет целомудрия слова
Не дождётся она от меня.

Чётки мыслей стучат: чёт, не чёт…
Чувства тУпы, бесчувствие Остро,
Но в суровый монашеский постриг –
Послесловья – Господь не влечёт.

Только вот на душе как-то пусто.
Никого. Ничего. А стихи?
Бог, скажи, Ты прощаешь грехи
За монашеский подвиг в искусстве?

Он молчит. Его тёмны черты.
Иногда с Ним такое бывает.
Он молчит, и молчанье пугает.
И тогда я боюсь темноты!

В ней рождаются чёрные тени,
Прикасаются, душу маня…
Не смотри! Не смотри на меня,
Тёмный глаз, моего наважденья.

Чёт-не чёт, чёт-не чёт(вот же чёрт)
И спастись от проклятия нечем,
Кто же водкой бессонницу лечит,
Ей она, как вода, нипочем.

Я живой. Я живой. Я живой!
Это сердце усталое бьётся,
И лучом восходящего солнца
Проявляется свет надо мной.

Я зову новый день, что есть мочи:
Пробуждайся, желаньем гори,
И вонзи в эту девственность ночи
Окровавленный пенис зари!