666

Так хотел когда-то - стать проклятым богом,
Чтобы вечность в ладонях, через ночь дорога,
И, не зная музыки кроме рока,
Думал, что любви не бывает много.
Одно правило - нет никаких правил,
И все споры решались легко - орел или решка,
Верил, что в ферзи может выйти любая пешка,
Что вода всегда перемолет стоячий камень.

Слышу ворона карканье за спиной,
Плещет финиш огнем из закатной дали,
Через соль протянутою струной
Прижимаю ночью Иштар и Кали.
Богом быть паршивое ремесло,
А особенно если забытым богом.
И смеется Харон, сжимая свое весло,
Бальдр скалится в небо, где-нибудь под Марокко.

У Среды семь пятниц и меченый туз,
На семерке кубков четыре руны,
Если небо на плечи тяжелый груз,
Если плачут под пальцами также струны,
К каждой радуге не напасешь горшков,
Виноваты все и никто ни в чем не виновен,
Чтоб блестело золото нужно крови
И от боли расширяющихся зрачков.

Я встречаю в дороге утро, встречаю вечер,
Время снежной лавиной сошло на мои плечи,
Снова еду сквозь ночь и ненавижу вечность,
Из моих колонок ничего не звучит, кроме рока.
И ни злости, ни зависти, раздражение и озноб,
Горизонт не стал ни на метр ближе,
Ствол гуляет, никак не находит лоб,
Мой последний столб в Сан-Франциско ли? Под Парижем?