Иов 18-27

                Глава 18



Вновь промолвил Вилдад Савхеянин:
Положите речам сим конец.
Мысль обдумайте вашу в начале,
И затем говорить будем все.

Раздирающий душу во гневе,
Для тебя ли земле опустеть?
На попытки твои к унижению
Нам, безмолвно вздыхая ль, смотреть?!

Свет у грешника в доме потухнет,
И светильник угаснет над ним.
Его замыслы похоти рухнут,
И могущества сникнут шаги.

Истощится от голода сила.
Гибель с боку стоит у него.
Ужас, страх его плоть окружили,
Обдувают со страстью ветров.

Корни высохнут, листья завянут,
Испарится и память о нем.
А на семя ночи боль нагрянет,
Будто с ясных небес страшный гром.

Ужаснутся о днях тех потомки,
В современников трепет войдёт.
Таковым участь – жизни осколки,
Кто не знает, что благ лишь Господь.




                Глава 19




Душу будете мучить доколе
И речами терзать вновь и вновь?
Иль приятны на слух мои стоны? –
Тем друзьям с болью молвил Иов.

Раз уж десять меня вы срамили.
И тесните при всех не стыдясь.
Если даже я в чем-то повинен,
То погрешность на мне улеглась.

Так вот, знайте, я Богом повержен,
И полками Его окружен.
Он оставил меня без надежды,
Даже знавший меня отошел.

Но прошу вас, друзья мои, сжальтесь,
Ибо плоть мою тронул Господь.
Не меня вы так пылко гнушайтесь,
А глухой пустоты ваших слов.

Знаю я, Искупитель не дремлет.
В день последний восставит меня.
Во плоти я узрю Его время.
Славу Бога увидят глаза…

Меж собой надлежало вам молвить:
«Для чего мы терзаем его?»
Будто мзда меня за руку водит,
Словно зла в чреслах корень живет.



                Глава 20



И на это текла речь Софара:
Размышленья велят отвечать.
Ты позорно меня упрекаешь,
Но дух разума будет вещать.

Беззаконного радость мгновенна,
Лицемера веселье мало.
До небес велилепие  взлетело,
И коснулась глава облаков.

Но как сон, улетит он навеки,
Поискав, не отыщут его.
И  как древле засохшие реки –
Все ушло, и осталось в былом.


Его кости набиты грехами,
Что он в жизни своей совершал.
Прах им будет настилом, мехами,
Стихнет буйность, хоть был он и шал.

Если зло для него – это сладость,
И тая его, держит в устах,
То в утробе ничтожная радость
Желчью аспидов ввергнется в страх.
 
Яд змеиный сосет он безмерно,
От укуса ж ехидны умрет.
Не видать ему рек безразмерных,
Молоко льющих страстно и мед.

Ярость гнева пошлет Вседержитель,
И болезнь одождит на него.
В полноте изобилия сникнет
Как лишал – сам лишится своего.

Беззакония небо откроет,
И земли глас уже зазвучал.      
Таковой всем удел Бог готовит,
Кто грехами себя ублажал.



                Глава 21





Я прошу вас послушать в молчаньи,
Потерпите, пока говорю.
А затем пусть звучит посмеянье. –
С болью молвил Иов, - протерплю.

Почему долгодневны «слепые»,
К доброй старости мчится их жизнь,
Дети, внуки растут рядом с ними,
Жезл Божий не сходит на них?

Восклицают под голос тимпана.
Звук свирели их слух веселит.
Горя в жизни душа их не знала,
Насладившись в геенну спешит.

Между тем, говорят они Богу:
«Отойди, не хотим тебя знать.
Пред Тобой не пригнем мы и ногу.
Что нам пользы к Тебе прибегать?

Часто ль гаснет светильник у лживых,
И приходит нежданно беда?
Как солома пред ветром должны быть,
Но бывает все так, не всегда.

Скажешь: «Бог бережет для потомков», -
Но пусть им по делам их воздаст.
Чтоб им счастья увидеть обломки,
Пусть при жизни их гневу предаст.

Ибо нет им всем дела до дома,
Когда время окончится их.
Но учить ли нам мудрости Бога,
Когда судит и горних Своих?

Умирает один тихо, в мире,
А другой, не познавши добра.
Вместе им дожидаться в могиле,
Прахотворца, прожоры – червя.

Говорите: «Где дом беззаконных»?
Но не знаете разве, что их,
Провожают как самых достойных,
Стражу ставят, чтоб  сон их был тих?!

Как меня вы утешить хотите –
Пустотой, непотребностью фраз?
Хоть за речью своей проследите,
Ложь пока ведь пригрелась у вас.



 


                Глава 22





Вновь звучали слова Елифаза:
«Разве Богу мы пользу несем,
Отвергая соблазны для глаза,
Непорочно живя ночью, днем?»

Неужели с тобой в состязанье
Вступит Он, хоть немного страшась?
Беззаконьям твоим нет и края.
Видно злоба твоя разрослась.

Верно, брал ты залоги у братьев,
Ни за что с них одежду снимал.
Хлеб в амбарах поглубже запрятал,
И ни с чем ты вдову отправлял.

Вот за то, возмутил тебя ужас.
Тьма, в которой не видишь себя.
В безысходности плоть твоя кружит,
Как предсмертное пламя костра.

Говоришь ты: «Господь не узнает,
Он судить нас не может сквозь мрак.
Облака Его взгляд обрывают.
Из-за них, Он не знает о нас».

Неужели ты путь держишь древних,
Истребленных в начале времен,
Утонувших в вопросах безмерных:
«Кто Господь, и кому нужен Он?»

А Господь был поддержкой в делах их,
Осыпая безмерно добром.
Но за грех Он оставил им страхи,
И низвергнул во гневе Своем.

Сблизься с Богом и будешь спокоен.
Чти в смирении Его ты закон.
Лишь за тем будешь жизнью доволен.
И несчастье растает как сон.


 


                Глава 23




Тихо молвил Иов:  Еще ныне,
Речь горька, как степная полынь.
И страданий очаг все не стынет,
Превзошел болью  буйство пустынь.

Если б знать, где сидит Вседержитель,
И открыть Ему дело свое.
Я б уста оправданьем насытил,
Чтобы знать, где сидит во мне зло.

Вот, иду я вперед, но нет Бога,
Обернусь, позади нет  Его.
Что творит, открывает не многим.
И открыв, открывает не все.

Мой же путь перед Ним не укрылся.
Испытует меня ночью, днем.
Но к стезе я Его прилепился,
Словом был освящен, как огнем.

Свят Господь, кто Его не боится?
Что захочет Он, то и творит.
Мне назначенный жребий, вершится,
И других участь так же не спит.

Потому перед Ним трепещу я,
И страшусь, размышляя о Нем.
Прежде тьмы, почему не уйду я,
Мрак не скроет мой брения дом?



                Глава 24


Нечестивцы же  страха не знают,
У сирот отбирают осла.
Межи праведных передвигают,
Угоняют в потемках стада.

Восстаёт вот  с рассветом убийца,
Проливает невинную кровь.
А  лишь солнце к закату стремится,
Он уж вор, и насупилась бровь.

Беззаконник по сумеркам чахнет,
Говоря: «В них не видят меня».
Новым делом ему часто пахнет,
Дом, во свете присмотренный дня.

Бог дает ему жить безопасно,
И поэтому он не дрожит.
Ждет конец его, верно, ужасный,
Но ко гробу он мирно спешит.


                Глава 25


И ответил Вилдад Савхеянин:
Мир творит на высотах Господь,
Обитая в сияющей славе,
Утешает невинную плоть.

Его воинству счет неподвластен,
Он на всех направляет  Свой свет.
Чистотою ль себя кто украсит,
Быв женою рожден и согрет?

Вот, луна даже светом не блещет,
Нечисты так же звезды пред Ним.
Человек же, есть червь – праха легче,
Моль в сравнении с ним – Серафим.


                Глава 26


Для ответа черед шел Иова:
«Мышцу немощных ты поддержал,
Помогал и немудрому словом»,
Для кого ты все это сказал?

Под водой страх берут рефаимы,
Преисподняя обнажена.
Аввадон покрывалом не скрыли,
И не скроют пред Богом и зла.

Распростер север над пустотою,
И земле дал висеть ни на чем.
Облак6а наполняет одою,
Повелит Он, забрызжут дождем.
Свод небес ужасается в страхе,
Когда в гневе Господь грозы шлет.
Его силой грозит море крахом,
Его разумом тишью поет.

Прелесть неба – от Духа Господня,
Часть Его велелепных путей.
Но о Нем знаем мы так немного…
Не познать нам всего в жизни сей.




              Глава 27



Дум возвышенных шло продолженье:
Не промолвят уста мои лжи.
Хоть от Бога пришло огорченье,
Правды, дух мой, лишь правды держись!

Я далек, чтоб признать вашу «правду»,
И укор, к сердцу, ваш не приму.
Одного с ненасытностью жажду:
В непорочности жил – в ней умру.

Нечестивцем мой враг наречется.
Беззаконником – гнавший меня.
Лицемера надежда сотрется,
В ад кромешный  умчится душа.

И услышит ли Бог его вопль,
Когда к сердцу нагрянет беда?
Радость будет нести он, иль ропот,
Прославлять, иль корить всем Творца?

Возвещу я вам, что в руке Божьей,
Не сокрою, что знаю о Нем.
Вы и сами все видели тоже,
Да видать позабыли о том.

Вот   какая постыдному  доля,
И наследье, что Бог ему шлет.
Сыновья вырастают для горя,
Глад и мор их наследников ждет.

До последнего смерть прибирает,
Вдовий плач уж давно о нем стих.
Что при жизни он приобретает,
Достоянием станет других.

Строит дом, уподобившись моли.
И, как сторож возводит шалаш.
Спать ложится богатым, здоровым,
Но проснувшись, теряет кураж.

Обдуваемый ветром восточным,
Пропадает в неравной борьбе.
И руками о нем всплеснут, точно,
Горы с плеч опустились к земле.