Возрождение

Ветер неумело крошит ставни.
Бьет волна о пристани скулу.
Я тебя не помню. Уж подавно,
Не переживаю, не скулю.

Впрочем, помню. Даже очень помню.
Помню свет, и помню темноту.
Жизнь, она того – слепые комья
Валяться в седую пустоту.

Что теперь минуты и ненастья?
Что теперь какие-то слова?
Выпало нам даже если счастья
Сколько-то – новелла не нова.

А с другою стороны, ты тут же!
Что же накатило на меня?
Небо все вместиться может в луже.
И Сирена, вечностью маня,

Может захватить хоть Одиссея
В цепкие объятия свои.
Колдовство унылое рассея,
Снова нахожу себя в любви.

***
редакция вторая

Ветер вяло крошит ставни;
Бьет волна, грозя веслу.
Я забыл уж… И подавно,
В полночь хладну не скулю.

Впрочем, помню. Очень помню!
Помню свет и темноту.
Жизни бег – слепые комья
Валят снегом в пустоту.

Что минуты и ненастья?
Что какие-то слова?
Если выпало нам счастья
То новелла – не нова.

А с другою – ты ведь тут же!
Вот, нашло же на меня…
Небо вместится и в луже.
Та Сирена, что, маня,

В плен возьмет и Одиссея –
Ширь объятия свои!
Мрак над теменем рассея,
Нахожу себя в любви.