Владимир Ромм

Член СП Москвы, лауреат литературных конкурсов.

И будет день

Ночуют на скамейке два бомжа –
Седой бродяга и его бомжиха.
Обнялись, и посапывают тихо.
Покой их звёзды в небе сторожат.

Им хорошо и радостно вдвоём.
Они одни, одни на целом свете!..
Но омрачит минуты счастья эти
Нежданно-полицейское «Подъём!»

Их в «обезьяннике» закроют до утра.
С рассветом выгонят, наддав пинком под жопу.
И разбредутся Одиссей и Пенелопа.
И будет день, такой же, как вчера.


Счастье

Откуда взялись эти два бомжа? –
Отнюдь не Аполлон и не Венера.
Из ничего возникнув, не спеша
Приткнулись на скамейке в тихом сквере.

Он был давно жилья и прав лишён.
Она когда-то торговала квасом.
На нём пальто и грязный капюшон.
На ней ветровка и намёк на стразы.

Она хихикает своим беззубым ртом,
Он что-то ей внушает хриплым басом…
И, расстелив на лавочке пальто,
Они переплелись, как Мцыри с барсом.

Чуть погундел и стих вечерний мат.
О, ночь блаженства, праздности и воли!..
Густой, медовый липы аромат
Мешается с парами алкоголя.


Зимняя дорога

Путь лесной ленив и долог.
То и дело в вышине
Между сосенок и ёлок
В голубеющем окне
То барашек, то жар-птица,
То как будто чьи-то лица
Вдруг подмигивают мне.

Всюду шапки, шапки, шапки,
И подушки, и платки,
Да на скатерках царапки –
Здесь недавно чьи-то лапки
Заплетали крендельки.

Где-то гулко хрустнул сук.
Каблучками – дятла стук.

То ли вправду, то ли снится,
Только вижу: вдалеке
В вихре снега тройка мчится,
Дед Мороз на облучке…

Тучка сдвинулась немного,
Вспыхнул зайчик золотой.
Пахнет свежестью дорога,
Ёлкой, снегом и мечтой.