Проклятие Черного Монаха

Пришёл мой дух  к обломкам  гордых вех,
К Изосиму  подсел, к его гробнице,
И видел он, как крест святили в грех,
Где "Друг Царя" несётся в колеснице.

Там вбили  кол  эпохи  в грудь святынь,
И кровь  Голгофы  как смола стекает,
И не встревожит светлое «аминь»,
Души живой, где проклят небом  Каин.

Печален облик Зимнего Дворца,
По коридорам  «Он» гремит цепями,
И мокрой бородой, но без лица,
Трясет  и шепчет  мертвыми губами:

 - «Царица  - мать, приди же , обласкай,
Я мертв и жив, в свободе  и не волен.
Я к белым подползу твоим рукам,
И пошатнутся  трубы колоколен.

И звонари окончат  бить в набат,
Я оживу, и все начну сначала.
Я прав всегда, нигде не виноват….»
В ответ лишь Эхо  тяжко простонало.

То Эхо дней, что канули  на дно
Минувшего, а время словно кони,
Все рысью навострят,  им все равно,
Кто сложит и когда свои ладони.

Мой  дух, прошелся следом  этих троп,
Там веру  заточили  в преисподней,
Там  Русь  мою «крестил» чертями «поп»,
«Сорокоуст» читающий в исподнем.

И был тот  путь с Тобольска до Невы,
От  Верхотурских стен, Туры уральской,
Куда пришел  «покровский»  ветер выть,
Пророчеством о скорбной доле  царской.

Там «горечь вод» и  «солнца свет в слезах»,
И «кара Божья», что страну настигнет.
Так  Демон  новый  о Руси сказал,
Кто будет жить, а кто навек  погибнет.

И всё свершилось.  Бедный, Николай!
Ты не прозрел в пустыне словно Савл.
Ты принял Ад  за первородный Рай,
Не зря неслось в ту ночь: « О, бедный, Павел!»

То ль проклят род? О, Мнишек, ты ли в нем,
Всю злобу мужику  вручила тайно,
И гнев  прошелся  смертью как огнем,
Все  не приходит в этот мир случайно.


Не стань же на распутье сих дорог,
Мой дух  тревожный, данник вольных песен,
А мысли пусть плетутся в вязи строк,
И  с совестью своею будь же честен.

Звени, Афон! Молись  же, Оптинь, вслух!
Мой дух прочел одну, из тех историй,
Где без Христа уродуется слух,
И в трусов прекращаются герои.

Я плачу там,  где  юный  Алексей,
Распят  штыком в  Ипатьевском остроге,
И подлость  царедворцев   - упырей,
Что за алтын лизали вору ноги.

И Александра, взгляд немых зеркал,
И желтая заря  - венец терновый,
Улыбка «Друга» -  темных сил оскал,
И Родина, попавшая в оковы.

Я  плачу здесь, до самых гордых вех,
 Пусть мел покрыл  давно дела и лица.
Но дух мой помнит,  поименно, всех!
И черного монаха в колеснице!

Гори свеча. С незримой силой связь,
Божественна, коварна, и лукава,
Но главное, к кому приходит власть, 
Где игры с небом  -  смертная забава.


Прим.:
1.Изосим - Родоначальник рода Распутиных, "Изосим Федоров сын", который с женой и тремя сыновьями пришел на Покровскую слободу .
2.Ипатьевский острог - Дом Ипатьева — несохранившийся частный дом в Екатеринбурге на углу бывших Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка, в подвале которого в ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с семьёй и прислугой последний Российский император Николай Второй.
3. "Друг" или "Наш Друг" - так ласкаво называла императрица Александра Фёдоровна, жена Николая Второго, Григория Распутина.
4. Савл - первое имя апостола Павла, до пути  его в Дамаск.
5.Сорокоуст - ежедневное молитвенное поминовение в течение сорока дней в Русской Православной Церкви
.