сколько осталось...

Столько снега, сколько осталось жить – концентрация искр – мгновение южной ночи,
что скрылась под неповторимыми ребрами города и не заменить сердечности - Морзе - из многоточий…

Под потаенными веками – ощущая запойный магнетизм, - сырой ветер доносит запах пороха и свежеиспеченного хлеба, - свойственно звездам накидывать на верные плечи подкожный дуализм, лишь бы не видеть, как по лицу умирает дитя неба…

Гудит по ложным венам – церковная частота – и стигматы стали привычной болью, что закрывает скрипучие двери табличкой «стасканная немота», а пороги осыпаются четверговой солью. И бродит по темноте – просит подать ночлег или пару пустых склеенных перманентов. У него лицо, кто ступал на тонкий парапет и сорвался вниз, разбиваясь горечью моментов…

Чего я жду от завтрашнего дня? Газет, рассказывающих по углам, что наш общий бог внезапно помер. Что кто-то забыл снять с предохранителя пистолет, - и остался висеть неотмеченным на телефоне.

И строем идут по площади потерявшие «помоги», мир обернулся изуродованностью постаментов, на которых висят разрисованные черты тех, кто остался на дне фальсифицированных сантиментов…

Дышать тяжело через гари запутанных поездов,
где копится копоть любви и знание искренней воли, - как по костям сбритых лезвиями лесов ходят те, кто выучил каждый шаг предрешающей роли.

Город погряз по колено в мертвые миражи, – остовы скрипят на руках многородовой крови и, если, кто-то будет считать уменьшающие этажи, сможет узнать, что такое проклятье ладони,
Что полоснет по щеке – отразится стихами поэта
 гниющего с корня, многоокими «По любви», что заплатит за тебя – плохая примета – через левое плечо и бумажные корабли
 потонут, из горьких слов – отягощающие штрихи, только обратная сторона знает почерки правды, что рисует невнятные исповеди на грехи, и омывает растворителем неумытые раны…

*
Скулы комнаты сдавит очередной простуженный день, - на подоконниках стынут в чашках желтые «расскажи, как незнакомая тебе хамоватая тень заглянула в замочные чертежи». Ты прикуришь сплетню и сплюнешь осадок ночи, - зная, что эта тень – собственность «Прикажи», и, открывая окно пустишь по ветру пороки, смотря, как размываются краски внутренней красоты…

*
Столько снега, сколько осталось жить – под ногами хрустит купюрный сгоревший пепел.
Город покрылся серыми вивисекциями и торги ведут за собой толпой аморальный лепет.

Дымом праха пропитался каждый новорожденный человек, и каждый бьет себя по лбу, отмечая псевдо "Пророк".
И идя вперед, не видя на тротуарах живых калек:
Подайте, пожалуйста. Бог.