У прУда, или Сгинь прочь навек, коварный гомосяра!

(поэма о самоотверженности трепетно-нежных чувств и подлой коварности противоестественных половых связей в беседке и на лугу)

Посвящаю моим верным товарищам, искренним собутыльникам, клоуну песенного жанра на верёнвке Гарьке Сэ Неистребимому и нашему местному литературному классику Боцману Сергееву, обвешанному юбилейными медалями и Почётными грамотами с ног до затылка, не пропуская ииц

Эпиграф:

- Два брата, но одна у братьев голова -
У них цилиндра два и редингота два...
Жуль если только книгу пишет,
Эдмонд не кушает, не дышит.
Покуда Жуль пером себя бессмертит,
Эдмонд мороженицу вертит. –

( Осип Мандельштам, «Скажу ли вам, два брата, два Гонкура»)

- Чиво? Ума у тебя докуЯ! -

( из ответа моего соседа Васьки Громова милейшей женщине Милице Леопольдовне а её претензию не орать по ночам громкие матерные песни) 



Графиня в беседке сидела
У прУда, в именьи своём.
А рядом гусар красовался,
Скакал на коне вороном.

Его звали Прохор Силантьич,
Её – госпожа Шварцендрюк.
Любовь между ними пылала,
Любви той прихОдил каюк:
Графин с заграниц возвратился,
Унылый седой раздолбак.
По ихнему – гомик галантный,
По нашему - старый мудак.
Графиня ж была  в самом сОке,
ГрудЯ воздымались волной.
Ох, на хир мне этот графиний!
Прийти же, гусар молодой!
Вон тот, что на лошади скачет!
Усатый, с железной саблЁй!
Ах, дайте мне, дайте гусара!
Явися в амбар под горой!

Над прУдом тучА занималась.
Ктой-т страстно в беседке дышал.
Графин там сидел гомосечный,
Он конюха там поджидал,
Которого звали Герасим.
Графина любовник-щельмец.
В парижи с графином катался,
И там с ым сходил под венец.

Семьёю их там расписали.
Париж тот в разврате погряз!
Был счастлив графин новобрачный!
Скотина, подлец, педораз!