Афганский орёл

         В 1986 году Советская сороковая армия в составе ограниченного контингента войск твёрдо стояла на территории Афганистана, и наверное неплохо бы уживалась с Афганским народом, если б не холодная война – которая накаляла обстановку то здесь то там: через соседний Пакистан, наёмников, пропаганду и провокации среди мирных жителей. Мне тогда довелось попасть туда в составе войск связи, весной того же года. Видимо опасаясь волнений нам до последнего не говорили куда нас отправляют.  Мы тогда молодняком – лишь только окончив учебку, стояли прямо на взлётной полосе Ташкентского аэродрома, и с приземлившегося ИЛ-76 выходили ребята, которых уже не с кем нельзя было перепутать. Они выходили из самолёта как обожженные кирпичики из печки, только по одним их казалось закопченным лицам, и весёлым, но холодным глазам, нам уже всё было понятно. Конечно по экипировки мы и раньше догадывались что скорее всего полетим на их место, но прочувствовали это только когда приземлились на Кабульском пересыльном аэродроме и вышли из самолёта. Чужое жгучее солнце и отдалённые, рычащие раскаты “Шилки” (четырёхствольной зенитки), быстро разогнали последние иллюзии. Тот Афганский дымный воздух, навсегда нам запомнился с керосиновым и горьковатым привкусом войны. Но всё же рассказ мой не совсем о войне, или точнее не только о ней.
      Через полгода службы в Кабульском гарнизоне, меня и нескольких моих товарищей перебросили на окраины Кабула, для охраны и обеспечения бесперебойной работы точки связи, которая располагалась на вершине горы, недалеко от того самого пересыльного аэродрома, с которого регулярно взлетал борт 200, и который мы называли “Чёрный тюльпан “. Наша рота насчитывала всего тринадцать человек связистов и взвод пехотинцев с лёгкой бронетехникой - эта точка стала нашим пристанищем ещё на целый год. За этот год я окончательно понял, что значит Родина! Особенно когда долго не мог расстаться с берёзовой доской, прибывшей в виде тары к нам из союза.  Остатки её белёсой коры будто приворожили меня, к тому времени мы уже больше года видел лишь бедные степи да голые скалы. Показалось я понял тогда, почему когда-то очень давно, воины брали с собой землицу русскую уходя в чужие земли.
     Жизнь наша на горе шла довольно спокойно. Фосфорные бомбы и снаряды залетали не часто, а к шальным пулям давно все привыкли. Гораздо труднее было видеть у подножия нашей горы бой, и не прийти к нашим ребятам на помощь... тогда нашим командирам было очень непросто удерживать нас, и надо отдать им должное – только человеческим отношением им удавалось успокоить наши разгорячённые, молодые сердца. Отношения с командирами там были несколько иные чем в союзе, хотя всякое бывало, но отдать свои жизни, многие были готовы не задумываясь. Снимаю шапку перед теми, кому довелось участвовать в тех боевых операциях и теми, кто так и не вернулись с них живыми. Именно тогда! в те армейские серые будни я впервые и ощутил потерю грани между сном и нашей реальностью… но сейчас не об этом.
    Наша малочисленная воинская часть постоянно имела прикрытие с воздуха.  Вертушки периодически зачищали вокруг нас и вблизи аэродрома территорию, и в спокойное время нам даже удавалось выходить в горы на промысел, чтобы разнообразить свой скудный продовольственный рацион. В горах к моему удивлению произрастал дикий лук, и водились вполне съедобные дикобразы, которые стали для нас настоящим деликатесом в отсутствии натурального и богатого энергией мяса.
     И вот однажды, в один из таких промысловых дней мы долго лазили по горам и наткнулись на гнездо орла… Трудно сейчас сказать – зачем мне понадобились залазить в это гнездо? Это был наверное самый глупый и бессмысленный поступок за всю мою службу. Мы просто увидели гнездо и решили посмотреть, что там внутри? – хотя и знали, что вряд ли будем есть эти яйца, даже если они там будут. Но что тогда значило гнездо какой-то птицы, которых было довольно много в горах. Целые аулы разрушали только потому, что пара духов повадилась оттуда постреливать, прикрываясь мирными жителями. И так вот – контрольный час на эвакуацию… и нет аула. Но этот поступок, даже не знаю почему, так и застрял в моей памяти очень надолго. Казалось-бы война, страдания и смерть людей, должны были всё вытеснить! – но нет.
    Прошло много лет… а эта гордая и красивая птица! Всё продолжает кружить над своим разорённым гнездом. Смотрит на нас со своей небесной высоты… на всё что происходит на Земле, на всё что происходит в нашем мире! И как будто по сей день кричит: «Что же вы делаете, люди»?