К тайне рождения стиха. Микола Малахута

К тайне рождения стиха

Прочитав первый сборник с таким своеобразным названием, нацеленный на загадку, – «Прикосновение к тайне» совсем юной Лилианы Пилиевой, я здесь попробую определить и тут же расшифровать саму формулу рождения стиха. Во втором разделе книжки «Белое солнце в ночи» помещена восьмистрочная миниатюра «Обрыв». Пересказать можно прозу. Стихи вообще-то пересказать нельзя. Они читаются, думаются, мечтаются, волнуются, озаряются, светятся, ранятся, пылают чувством, наконец рассуждают, размышляют. Так вот «Обрыв». Стихотворение построено очень просто, как видится на первый взгляд сама жизнь человека, и в то же время в своей обыкновенной образной глубине она преследуется точной и острой мыслью, что на самом деле это не так.

Обрыв. Смотрю я в высь.
Светило предо мной.
Мне хочется шагнуть
Вперед одной ногой.

Здесь виден образ обрыва, обрубленного точкой. И одновременно – образ выси, тоже ограниченной точкой. Неся вот завязка «подневольной философии» жизни в том, что и «светило предо мной», и «хочется шагнуть вперед одной ногой». То есть сама струна стихотворения нанизана вот на такой, скажем так, «раздвоенный», сложный зов. Как его решить? В стихе? Вопрос, конечно, ясен. Но давайте не спешить с выводами, тем более, что перед нами стихи, поэзия, если прикоснуться к чувству лирической героини или, перейдя на метафору будет точнее сказано, заглянуть в него, это чувство. Лилиана Пилиева – школьница повторюсь, совсем еще юная. И разумеется, если бы по инерции известного учебника здесь же был бы упомянут Икар – с одной стороны, а с другой, под образом обрыва, какая-то темная мифическая сила в виде, например, Мефистофеля, высвеченного сверху неким бродячим астрологом Фаустом, то, безусловно, это было бы банально, хотя и соблазнительно. Нет, Лилиана Пилиева по наитию, по интуиции вдохновения, по чутью внезапной поэтической мысли – надо дальше именно так и ни в коем случае, то есть образе иначе завершила стихотворение как раз по зову души, уйдя на его, зова, привлекательность, прикрыв ее, тонкую и ранимую поэтическую душу, щитом правды.

Но не упасть, а взмыть
Над темною горой
И в облаках парить
Над грешною землей.

И здесь обратим внимание на эпитеты перед существительными с одним и тем же предлогом: «Над темною горой» и «Над грешною землей». К тому же, они зарифмованы и еще, к тому же, «ревут» повторяющимися звуками «г» и «р». Полет? Да. Однако если бы не было взмывания «над темною горой» и особенно «над грешною землей», стихотворение отнюдь не заиграло бы на ноте той же правды, как это получилось у Лилианы Пилиевой. И тут, наверное, не надо и спрашивать о версификационной стороне дела, о самой теории стихосложения: как, мол, так вышло, что и сквозная рифма «мной-ногой-горой-землей» и подняла, окрылатила и одновременно же по-житейски заземлила – в хорошем понимании этого слова мысль, и в первых четырех строчках за частыми точками чувствуется волнение с прерывистым придыханием, где даже «потерялась» рифма к «выси» и к «шагнуть», но – все оказалось на месте, как и надо, именно так: «высь» и «шагнуть» в конце коротких строчек, и зарифмованная подробность тут только помешала бы смыслу, внутреннему содержанию, и в том, когда дальше ведь надо достичь плавности стиля, чтобы «не упасть», «а взмыть», и не только «парить», но и честно осознать, что «над грешною землей». Вот такой он вышел трехстепный ямб, взлетев, родившись из вдохновения юной поэтессы Лилианы Пилиевой.
Так какая же формула рождения стиха?
Тонкая струна, протянувшаяся из сердца, наполнила слово музыкой чувства, а когда та струна достигла души, она, душа, благословила то слово, освятив его духом поэзии. Так, если поднять ее, поэзию, на крыло метафоры, создаются, вернее – рождаются настоящие стихи.
В своей очень краткой, всего в семь строк – счастливое число – биографии Лилиана Пилиева написала: «Стихи начала писать с десяти лет. Наиболее близка по духу поэзия Ахматовой».
 
В 1931 году Анна Ахматова написала «Двустишие»:

От других мне хвала – что зола.
От тебя и хула – похвала.

Сборник «Прикосновение к тайне» Лилианы Пилиевой о любви. К Украине, к малой родине, к маме, к отцу, к школе, к учителям, к природе, к книге ("ты возьми в руки книгу, дорогую свою – не осталось от грусти следов "), тут и мотивы радости ("иди навстречу радости, навстречу счастью и большой любви "), грусти ("и смотрю на белый снег я из холодного окна") и, конечно, о первом девичьем чувстве ("твои руки коснулись плеча моего, И теплом мое тело в тот миг обдало..."), о первом разочаровании ("что стоишь с букетом ты – ни к чему теперь цветы"), о вере ("как найти тебя – не знаю, но надеюсь, что найду"), есть басенная притча, с юмором ("пошел простоквашу Прокоф продавать, придумать пытался, почем предлагать"), есть размышления о жизни, где «в ней, конечно, и доля добра», а еще «отчаянье в душу свою не пускай», и тогда «тонким туманом плывет надо мной Счастье, веселье, душевный покой», однако оно и «душу тревожит, рвётся в нее... Это сердце мое».
Вот такое оно и есть, поэтическое сердце Лилианы Пилиевой, искренние чувства которого так доверительно светятся в стихах ее первого сборника «Прикосновение к тайне».
Микола МАЛАХУТА,
писатель.
г. Луганск, 7 апреля 2003г.