***

А вот у психов жизнь… (с)     А.  Галич               
               
        Есть у меня приятель  старинный… Много лет назад, после окончания мединститута, женившись и, что вполне естественно внезапно ставшим стесненным в жилищном и материальном плане, принял предложение возглавить выездной дурдом – отделение областной психиатрической больницы. С предоставлением жилья, что было в те, советские времена зело актуально.  Отделение выглядело и функционировало так : несколько домов в заброшенной деревне, куда пациентов отправляли просто доживать. Из «лечения» - галоперидол с аминазином,  для купирования приступов в частности, и мозговой деятельности вообще. С дозировкой особо не заморачивались -  «Датум дозес квантум» сатис».Что в переводе с латыни - пока не затихнет.

        Много «веселого» происходило в той юдоли скорби, что при должном расследовании могло бы обернуться длинными сроками и для аборигенов-непациентов, и низового звена больнички – санитаров-кочегаров по статье 117 того еще УК. Только кто бы его проводил, расследования те… ближайший урядник за десятки километров по непроезжей в распутицу дороге. А распутица в Сибири – скорее нормальное состояние, нежели наоборот.

         Но были моменты в личной жизни и в профессиональной деятельности, вносившие  немалую долю веселья искреннего в череду унылых дней сельских врачей. И назывались это емким словом – ПАРТСОБРАНИЕ.  Это для нынешнего поколения непонятна роль партии в жизни народа, направляющая и освещающая, карающая и ласкающая, эт цетера…  И были те партсобрания отнюдь не игрушечными, не профанацией дешевой. Все было по-взрослому: парторг (не очень тихий шизофреник – настоящих буйных мало… припоминаете?) лично собирал партбюро, в состав которого входили пациенты менее активные. Потим собирались все члены КПСС, избирался президиум, назначался секретарь, велся протокол…  Пикантности добавляло то, что приглашались (то самое приглашение, от которого трудно отказаться) и партийные врачи-медсестры, коих набиралось в то время аж два человека – главврач и одна медсестра. То есть в явном меньшенстве.

        А дело все в том, что больных нельзя лишать гражданских прав – ну там из партии исключать, а также выбирать, и быть избранными. Последним до сих пор наверняка пользуются для увеличения прОцента и сейчас, если не идиоты конечно. Имею в виду избиркомы…

       Так вот, психи (а психи ли?) с партбилетами, бережно хранимыми  в карманах халатов и небрежно засунутыми в отворот смирительной рубашки – в зависимости от состояния души и назначения врача, собирали собрания по любому поводу, вызвавшему  более-менее достойный отклик в причудливых лабиринтах остатках  их сознания.

       Недодала таблеток за завтраком медсестра – в обед собрание. За ужином каша недосолена -  готовьтесь с утра врачи-вредители ответ держать по полной! Но особым поводом для партсобраний было получение (иногда, как в Вест-Индийской, с опозданием на два-три дня) газеты «Правда», входящих в число обязательновыписываемых, но всегда первой в списке, перед «Медицинской газетой».

       О этот запах типографской краски… да, мой юный друг, тогда газеты печатались, а не размножались. Высокой печатью (слово то какое!), с применением краски. Иногда, когда не было под рукой (на столе) закуски, рюмка водки всегда могла быть с успехом и достойно занюхана свежей газетой.  А у работников типографий, так это был вообще ритуал. Иногда прямо с банки. Дела давно минувших дней, как сказал один Поэт,  преданья старины глубокой.

        Так вот, получивши заветный экземпляр, в котором впихнивался в массы очередной посыл густобрового Аристофана, кормчего нашего и рулевого того времени, насчет Анголы-Мозамбика, удоев молока и Анжелы Девис, срочно бросался крик: «Геть на кичку!» - все в Красный уголок, то бишь. И начиналось действо.

         Как и положено, слово брал председатель, традиционно избираемый единогласно. Без вариантов им был парторг. Зачитывалась статья, обсуждалась. Бурно, или не очень -  зависело от времени, прошедшего с момента приема лекарств и их дозы. Выносилась резолюция, заносилась в протокол. Отдельно резолюцию – всегда «Одобряем и поддерживаем!» запечатывали в конверт, отправляли в Кремль, в ЦК. К слову сказать, резолюция по персональным делам врачей-вредителей, с требованием персонально разобрать, утвердить очередной, 363 выговор, писалась в двух экземплярах. Один оставался в подшивке ячейки, второй отсылался в райком партии. Психи, они не такие уж и психи.Затем расходились по своим делам с чувством выполненного долга.

         Дотошный ревнитель правильного построения рассказа, филолог до мозга костного, спросит – а где эпилог. Ну там мораль , то-се…
Будет и мораль…
Что изменилось?
27.11.15