Девочка на доверии

Увесистые словно оплеухи
На памяти фрагменты бытия:
Хихикают оплаченные шлюхи,
И много водки, и чуть-чуть белья.

И два иногородних бизнесмена,
Желая скрасить как-нибудь досуг,
Швыряют «зелень», я - почти полено,
И сизый дым, и томный свет вокруг.

«И посредине этого разгула»,
Раздвинув наши плотные ряды,
К пирушке чудо чудное примкнуло,
Настойчивое, как алаверды.

«Люблю веселье я и приключенья...» -
Она сказала, зубки обнажив.
Во мне вдруг всплыл про девочку-виденье
Прилипчивый заезженный мотив.

Красотка улыбалась шаловливо.
Чем побуждала учащаться пульс.
«Люблю я время проводить красиво,
А вот за деньги я не продаюсь...»

И были шутки плоски и скабрезны.
И водка внутрь вливалась без конца.
Мерцали две коричневые бездны
На тонкой коже бледного лица.

Мерцаньем этим сердце загарпуня,
Смущенно взгляд перевела она.
Как из рекламы лучшего шампуня
Текла волос каштановых волна.

Точеную фигурку статуэтки
Не заслоняли мини, узкий топ,
Так по земле ходили наши предки,
Пока великий не стрясся потоп...

Загульный вечер превращался в скуку,
Веселье — в ад кромешный и шабаш.
Тогда она взяла меня под руку,
Моментом вызвав ступор и мандраж.

Спросила просто: «Может, погуляем?»
Сопроводив мерцанием вопрос.
О, этот взгляд! Я переезд трамваем,
Наверно, много легче б перенес.

Луна висела - в четверть небосклона.
Как небосклон в конце июля мил!
В брильянтах, как российская корона,
Блестающих искрящихся светил.

Болтали мы степенно и задорно
О тысяче невинных пустяков,
Передвигаясь чинно и проворно
В свету проспектов и в тени дворов.

Снимали усталь, омывая стопы
На набережной, где клубился смог.
Я ж любовался видом из-под топа
И стройностью ее точеных ног.

Мы пили кофе с видами на волны
И темные в тумане острова.
И были чувства тихим счастьем полны
И от забот свободной голова.

«Аэросмит» ехидно пел мне «Крэйзи»,
На нас неон роняли фонари.
Расплывшись в неге, я любовью грезил,
И выдувал слюною пузыри.

Гармония царила всюду в мире.
Все смысл постигло, все настигло цель.
И оказавшись у меня в квартире,
Мы с нею дружно рухнули в постель.

И ночь была божественно прекрасна,
А девочка азартна и нежна.
Она любила трепетно и страстно,
И оправдала мой восторг сполна.

Я по утру «Мартини» пил на завтрак,
И про виденье вновь звучал мотив.
Она ушла, оставив терпкий запах,
Валюту из кармана прихватив.

Авроры луч мои тревожил вежды:
Была ль она? Иль я был эдак пьян?
Была! А из разбросанной одежды
Торчал победно вскрытый ей карман.

Но я ее ничуть не осуждаю.
«Лечить лохов!» - девиз старинный наш.
И ночь была шальная и лихая -
И визажист возьмет за макияж...

Плевать, что на груди пригрел Нагайну.
Я сам бы многократно больше дал,
Чтоб сохранить мерцающую тайну,
Навеянный мечтою идеал...

Увесистые словно оплеухи
Фрагменты снова вспоминаю я.
Гляжу на труп мной убиенной мухи,
Несовершенство видя бытия.