Мне не враги лихой народ

Весы равновесия; тихой молитвой закончить священный обряд ну как могла б я при тебе, милорд, произнести подобный монолог?
И создаётся впечатление, что ты со мной, минуя мрак и докажи, что не намеренно сплетала сеть из липких фраз,
За прерию канал привычный мир, Майн Рид следил за нами между строк, и зоркий сокол был для нас кумир, а Зорро был точно полубог.
Второе сердце всех дороже, оно не ведает границ... а третье сердце память лечит всю жизнь от боли и утрат.

Оставь мечты, спустись на землю  подальше спрячь смешную блажь  вас вместе - боги не приемлют, ты не цепляйся за мираж...
Господь лишь тайну эту знает, благословляя сверху нас и души нам соединяет и трепетную любовь в сердца  вселяет,
Я знаю, многими нас движет, и каждый может быть и прав, но то, что нам сейчас дороже не допустить в себе разврат,
Контрольным - это пару раз по сто проснусь мне не впервой вставать с похмелья и на лицо натягивать веселье, массируя стреляющий висок.

Отзвучали хвалебные речи... снова будни и серый рассвет, виртуальные редкие встречи стихов невесомый букет!
Облако дерево ветка камень пруд, отороченный тростниками, вязну у берега ногами в мокром замусоренном песке,
Может быть, чтобы дойти до глубины своего сердца? чтобы не осталось ни одного уголка, куда не вошёл свет...
Не случайно подсолнух называют солнцем он в любое время, в любой земной точке людям несёт свой лучезарный рассвет.

Мне не враги лихой народ, разбойники и святотатцы неравнодушный будет драться за веру иль наоборот,
Прошу тебя о Ангел подари мне крылья, хочу, танцевать среди стай подари, мне их, чёрт возьми, подари,
Всего же больше фарисейства, подлее нет такого действа, когда святое вдруг крадёт, когда с похмелья нимб не жмёт
О! жизнь моя буду биться, в твоих руках до нервного тика перерезая, канат страховки, ты сорвёшься вниз быстрее крика.

Ты же должна,  знать, кто нам под ноги бросил тень, когда ты отпираешь дверь, меня душит животный страх, до звериного рыка,
Ломала, актриса в притворном отчаянье руки шалунья уставшим соперникам строила, глазки,
Молча крылья сложив, как всегда, за тебя помолюсь, будет трудно в пути - ты тихонько меня позови,
Увлеку в свой мир тихим шелестом нежных речей, я тебя расколдую от старых засохших обид.

То было редкое для зимы утро: тепло и тихо, на деревьях невероятно легко, тополиным пухом, лежал не толстым слоем снег,
И двадцать первого ноября началась снежная, истинная зима, и много хороших мыслей посетило меня,
Вдоль дорог были выстроены гостиницы для путников, чтобы они могли отдохнуть и сменить лошадей,
А им бы в травы луговые, им бы выгнуть гордо выю, мордой в тёплые ладони, да на чистый водопой...