Чёрный соболь - Случайные сказки 1

      Случайные сказки.


              Как много нам открытий чудных
                Готовит просвещенья дух...
                И опыт — сын ошибок трудных,
                И гений — парадоксов друг...
                И случай — бог изобретатель.

                А. С. Пушкин

                № 1
      
                «На привале»

      Уже вечерело. Солнце позолотило сами вершины гор и скалы резвились, играли его лучами, светом, отбрасывая причудливые тени и вовсе уж порой фантастические, не- реальные в своей красоте блики.
      Мощный пояс хребта Давырэна отделял речную долину от холодного восточного вет- ра и осень выдалась тихая золотая. Это уж потом, зимою северный ветер выдует вдоль хребта всё тепло и полузасыпет, сравняет все распадки, скуёт морозом и речку быст- рую Ондоку, да и все её многочисленные ручьи - притоки и ключики.

      Где-то на середине, примерно, горного хребта на выходе из довольно широкого  и лесистого распадка стояло старое зимовье с высокою трубой. Избушки в лесу, в тайге хоть и похожи друг на друга в своём хилом убожестве, но всё- таки имеют и отличие, лицо у каждого такого домика всё-таки вот неповторимое, если присмотреться. Вот и про это зимовье,- скажут, что мол банька с длинной трубой, то и понятно всякому, где это.
       Дым из длинной трубы шёл плотным тугим столбом прямо в вечернее небо...
      
       - Петрович, ты чего там с печкой нашу- рудил, дымит выше Давырэна?! А, Петро-вич? - охотник, крикнул в сторону зимовью- ки и наклонился к костерку, поправил поле- но, которое на его взгляд отбилось от обще- го дела, выпало из компании от огня ушло.
Потом мужик втянул руку в рукав войлочной куртки и ловким движением снял кипящий чайник с огня.
        - Петрович, ну ты где там пропал, я уж чаёк сготовил... иди чай пить!
    Из низких дверей показался наконец-то и тот, кого звали — здоровый крепкий мужик, разменявший, пожалуй, что уже шестой де- сяток, но назвать его стариком как-то и в го- лову не пришло бы... никому.
        - Чего ты раскричался?
        - Так ты ж застрял там в баньке, я уж думал ушёл куда, нет, правда!
        - Васька, баламут ты всё-таки — куда ж я уйду из зимовья, когда двери к тебе.
        - А кто тебя знает, может через окошко вылез, - хитро сощурившись проговорил с иронией охотник кипятивший чай. Он был поменьше своего напарника, но в его сухо- щавой жилистости наличествовала сила ка- кая-то исконная, присущая обычно хищно- му зверю, к примеру, соболю или волку. Си- ла, которая, пожалуй, что и не кончается никогда, которую никакими переходами, не-взгодами никакими не истощить до конца, та сила которая рвётся только вместе с нитью отпущенного времени, когда одна из парок чикает ножницами.
      
      Угли в костре уже перестали дымить и выбрасывать языки огня, горели ровно соч- но-красным жаром, когда охотники напились наконец-то чаю. Это были два опытных про- мысловика, соболевавших в горной тайге не первый сезон... не первый десяток, вернее сезонов. Когда-то, ещё парнями молодыми они освоили, опробовали нелёгкое ремесло и с того времени без тайги и не мыслили се- бя.
      Правда, пришлось друзьям один раз и оставить свою работу, дело своё: ушли они на войну. С самого сорок первого и до вес- ны сорок пятого... вернее, до осени.
    Фронтовики оба, оба охотники не послед- ние... ну и друзья, разумеется. На охоту, на соболёвку когда сезон подходил вместе и старались добираться, тем более, что уча- стки... соседствовали.

         - Петрович, а если сурьёзно -ты чего там застрял, ну дым пошёл считай сразу, а ты...
         - Да, я... я Васька ж убрался, наверное и окошко заделал, что б сквозило поменьше ночью...
         - Так я понимаю, ясно... но всё равно, что-то долго,- и охотник улыбнулся,- Нет, Петрович, я ж слышал — ты чего-то там же- лезом брякал, а?
          - Пойду печку гляну, надо что б угли нагорели... забьём на ночь сырыми, под- дув закроем и до утра можно не вставать, не замёрзнем...
        - Ванька-а-а...             
        - Ну, чего — Ванька?.. пристал, как банный лист! Капканчики поставил... на мышей.
       Некоторое время стояла тишина, потом из баньки послышались чертыхания, - нет, ну совсем обнаглели!    
         - Чего там у тебя стряслось, Петрович, сам сто ли в капкан влез в свой?
         - Тебе всё шуточки, а они у меня уже в пакете с рыбой дырку прогрызли!
          - Да, ну!   
          - Вот тебе и да, ну... иди глянь.
     Василий взялся левой рукой за ствол стоящей рядом у дерева мелкашки и опёр- шись об него ловко, одним движением встал от костра. 
           - Ты чего ружьё тащишь, мышей стрелять собрался?
            - Так, а чего... не капканы же на них ставить соболиные?! Ты, Петрович, что-то я смотрю матёрым, бывалым становишься - на мыша капканишь. Только вот капкан сов- сем мелковат — единица... ты бы троечку взял.

       Зайдя в зимовьё, пока Петрович выта- щил свою понягу и перекладывал её, Васька там долго не задержался, - Ну, ты Петрович, ну ты голова... я бы не догадался вот никогда не придумал... надо ж тряпочку он положил! А, потом что — всю ночь будешь сторожить? Она же твою тряпку за минуту прогрызёт и уйдёт... в рюкзак за ры- бой.
           - Ну, а ты что предлагаешь,- второй  охотник оторвался от своей поняжки.
          - Чего, чего... где тот кусок, что мышь покусала?
          - Выбросил, я его... подальше, что б  не привлекать  грызунов этих чёртовых.
          - Зря... давай ещё кусок и пошли к костру.

      Охотники опять примостились у огня, посидеть перед сном грядущим, покурить... а может и ещё почаёвничать, если в охотку будет.
      
       - Ты куда рыбу дел, что я тебе давал, а Вася?.. Васька, куда говорю...
       - Да, Петрович, погоди ты!.. не мешай,- вот уже осмелела, сейчас мы её... - и с эти- ми словами охотник вскинул свою тозовку и прицелился в сторону зимовьюшки.
     Мелкашка бьёт совсем негромко... обыч- но. Но в этот раз шёлкнуло будто кнутом и стегануло резко по тишине вечерней, эхо  прокатилось вниз по реке, прижимаясь к са- мой воде.
      
        - Ты чего, Василий Иваныч?.. куда ты стрелил, чего тебе померещилось?
       Ничего не говоря охотник так же ловко, как и давеча, чуть опёршись на ружьё легко встал одним рывком и преодолев чуть боль- ше дюжины шагов до баньки поднял мышку. Вытянув руку с добычей он пошёл к костру.

           - Во, Петрович, видишь?.. вот так надо с этой братией, а ты капканы ставишь.
         - Ты, чё... мыша на рыбу значит прима-ниваешь?.. круто, круто. Так сам голодным останешься, с такой охотой.
          - А ты, вот попробуй сам-то попади, я посмотрю, как ты стрелишь!
      
      Охотники народ азартный, понятно. Они ведь от фарта, от удачи охотничьей живут и первое дело доказать, что и ты её достоин, что в своём ремесле не последний.

           - Ну, что делать?.. не вылазят больше и не показываются... а, Васька?
Напарник не отвечал, он улёгся на бок воз- ле костра и ушёл куда-то... куда-то далеко в свои мысли, может что вспоминал, может о чём мечтал — кто его знает.
      
       - Иваныч, ты чего... уснул?! Не показы- ваются, говорю стемнело уж... давай, если я вон тот сучок собью, то и квиты, пойдёт?
      
       - Да, ладно тебе, Петрович! Я уж думать
забыл, а ты всё не успокоишься.
       - Нет, ты мне скажи,- сучок вон в рост  человека на листвяке слева... ну вон, вон листвяк возле зимовья, что не видишь, что ли?!
        - Да, вижу... но это ты загнул — не по- падёшь, с упора и то вряд ли. Сучок твой тоньше пальца... - договорить Василий Ива- нычь не успел, как его товарищ не вставая, прямо на вскидку, считай, и выстрелил.
       
        Всё произошло очень быстро, как в один глоток или как в один шаг: слова напарника сомневающегося, щелчок выстрела... и вскрик охотника,- короткое глухое «ай!».
       Стрелявший охотник схватился за ко- лено обеими руками, выронив мелкашку.
Он стал раскачиваться наклоняясь к своему колену не отрывая от него рук.
    
       - Ты, чего, Петрович?! - Василий и не  понял сразу ничего. Как в прочим и сам по- страдавший.
      Пару минут покачавшись и кое как сми- рив первую острую боль, охотник смог при помощи своего друга осмотреть ногу.

        - Да-а-а! Скажи кому — не поверят, а, Петрович? Стёпа, ты как... идти сможешь?
        - Да смогу, смогу... вскользь прошла. Надо будет завтра тысячелисника заварить, что б на рану приложить... ну и денёк отле- жаться, что б кровь не шла.
         - Чего завтра, чего завтра?.. тут Степан Петрович, чем раньше, тем быстрее и надёжнее. Я сейчас мигом сбегаю, вот только фонарик возьму... мы к речке подходили когда я видел травку на бугорке. Ты тут посиди чуток, я мигом... нет, ну это ж надо — в обратную что б рикошет!
      
     Уже на следующий день охотники осмот- рели дерево по которому стрелял один из них. Не было никакого сучка... слева. На высоте человеческого роста, если ещё руку протянуть невысокому, на этой высоте в листвяшку был вбит толстый гвоздь. Шляп- ки на нём не было,- то ли со временем сор- жавела, то ли сразу срубили, чтобы удобнее сподручнее было вешать - снимать тяжёлую понягу или мешок.
       
      - Васька, смотри — я попал всё-таки, ви-дишь?! - Степан Петрович ходил почти не прихрамывая, наверное, напарник не зря сразу же принёс тысячелистник и заварив траву тут же и применить заставил. Вот теперь стрелок и стоял на ногах возле злополучного дерева, ковырял пальцем свой сучок, который на поверку железным оказался.
       - Ты, скажи спасибо, что так легко отде- лался, снайпер!.. а, что если б в серьёз за- цепило?
       - Так на войне, на фронте ж и не такое бывало,- чему быть...
       - Стёпа, а я тебя сейчас, наверное, ещё дрыном полечу маленько, для будущей что б профилактики!.. ты чего войну проклятую вспоминаешь и с ней сравниваешь? Мы с тобой договорились не вспоминать, значит договорились.
    
     В ответ на отповедь своего друга охотник ничего не сказал. Он постоял, посмотрел... а потом загнув гвоздь прокрути лего и с трудом выдернул,- вот заберу... на память!
    
     Через день охотники-промысловики не ушли. Как раненый не рвался, но друг его не пустил. Впрочем время зря не пропало, Василий Иванович пробежался вдоль реки Ондоки и нашёл хорошую яму. Хариус с чёрной спиной клевал здорово и мужики запаслись рыбой. А про выстрел старались и не вспоминать. Потом уже вернувшись в свой посёлок они рассказывали своим при- ятелям про такой вот случай - рикошет, но те только кивали головой ничего не говоря в ответ, не возражая. Не возражая, но и не особо расспрашивая - не относились серь- ёзно, мол байки охотничьи, а не случай!

      - Петрович, да покажи ты им гвоздь,- не выдержал как-то один раз Васька.
      - Так я его в зимовье оставил, на базо- вом... а потом не нашёл.

       Чего уж... может оно и к лучшему.