Драккула

Бурелом настоящий царит в столице
срочно прячутся и бросаются вдоль берега*.
Там где будет он ехать, вперед по улице
повернула свой ход река**.

Красных флаг полотнища, даже ветер не ищет
встречи с ним на перекрестке дорог.
Обрамлением смелым что затихнут умелые
у кареты всегда торчит рог.

Все неистовей бьет тем остатком господ
что кружились у него в замке вчера.
Что осталось за вычетом- только нищие тысячи?,
и блеск желтого метала Ра?..

Вот впустили экипаж, впереди колоны паж
на главной улице народу не счесть.
Огорожена доской та что в старой повозке
что несет всегда злую весть.

Бледных девочек сеющих,  улыбаясь как прежде, но
его вкусу никто не вторит.
Не заплетены волосы и ярко красными полосами
каждая в руках что-то творит.

По бокам экипажа они следуют важно
ветер черную пыль поднял.
Словно в странном тумане и, как русские Вани*
все забыли кто здесь чего ждал.

Кто то крикнул: "Гимнастки!" На того сразу глазки
танцовщицы в пурпурном скользнули.
Только дым и два глаза.. а оставшееся с вазой
на коленях подберут бабули..

Вот закончилось шествие как плохое известие
от которого в испарине лоб.
Так седеющий в пристани что уверовал в истину
пока не увидел на веревках его гроб.

Сотню дам за покои! Но костлявой рукой
не убавит ему жизнь она.
-Чемоданы в карете! А скажи, среди постояльцев есть дети?
-Нет!.. я-я..не знаю..,сир.., граф. Спросите у...
спросите у консьержа.

У подножья не выстоять, тяжелее всего приставам,
но желание судить отпадет.
Минус две девы чистые, обернется неистово
его мрачная тень у ворот.