Думы у портрета Николая II

Портрет исполнен серой краской,
Предивно просто и любя,
Великий царь с отцовской  лаской
Взирает, зритель, на тебя.

Мундир военный, аксельбанты,
Награды чести – ордена.
О нем  слагали  гимны, канты –
Златые были времена.

Но вмиг, как смерч, в толпе народной
Взыгрался гордый пыл ума,
И сын святой, как раб безродный,
Грехом упился без ума.

Присяга попрана на верность;
Лукавство, трусость и обман      
Явили смерть, разруху, бедность –
Окутал прелести дурман.

Гудит толпа, грозится строго,
Мечтой безумною горя,
Желают жить они без Бога
И без Державного Царя.

Парят ораторы с толпою,            
Игривой ложью манят души:    
«Идем свободною стопою!» – 
Стихами басен моют уши.

Ликует враг: «Конец, святии».   
В набат кричит: «Пленил я род!      
И Царь – сердечко всей России –               
Умрет, и с ним его народ!»   

И чья-то дерзкая десница,
Железной мышцей смерть нажав,
Желая крови всласть напиться
И жажду крови вновь стяжав.

А царь просил: "Не мстите, други.
До дна допью смертельну чашу.
Ищу пред Богом лишь заслуги –
Венцом главу свою украшу!"

Молился слезными очами:
«Прости обманутых людей,
Прельщенных сладкими речами,
Прости премудрых их вождей».

Монарх народ и Мать-Россию
Любил пристрастнее себя –
О них молил Христа Мессию,
Страданий горечь пил, любя.

Писанье знал, Христово слово:
Коль семя в землю упадет,
Умрет оно – воскреснет снова,
Премного зёрен возрастет*.

Заколосится русско поле
По роду семени сего,
Взыграет гладью, будто море,
Без плевел золотом оно.

Без плевел всё же невозможно,
Как в слове, притче  у Христа:
Оставил поле непреложно,
На время жатвы, до Суда**.

Уж век минул, и дивно поле,
Зарделись храмов купола,
Народ идет да с крестным ходом,
И славит Русского Царя,

Портрет меняя на икону,
Молитвы красные поя,
Всё по пророчеству святому,
С ним славится его семья!

И те, кто вслед за Государем –
На смерть, за истину стоя,
Сложились в землю дивным даром,
В веках бессмертьем  просияв.

Предолгий путь победы этой,
Казалось, должен как заря,
Как знамя быть для всей планеты,
Как истина для всех одна.

Но видим странные вдруг вещи:
Портреты злобных палачей
Висят с почетом в красном месте
Да в кабинетах у властей.

И в каждом городе и веси
Великий гений и злодей
Со статуй смотрит, кепку свесив,
Всех зазывая в мавзолей.

Урок истории не понят.
Но всё же рдеется заря.
Наступит время – Бога вспомнят,
Помянут Русского Царя.

Без плевел всё же невозможно,
Как в слове, притче  у Христа:
Оставим поле непреложно,
На время жатвы, до Суда.




* ­ Евангельская притча  о зерне (Ин. 12, 24)

**­ Евангельская притча о пшенице и плевелах (Мф гл. 13, 24-30; 36-43).