Стихотворения 2012 г

СТИХОТВОРЕНИЯ 2012 г.

20. 12. 2012 

Земля, когда ты станешь солнцем,
Твой луч возьмет меня с собой.
Жизнь – это водород и стронций,
И добрый мир, и вечный бой.

Я сохраню об этом память
В закатных призрачных мирах.
Жизнь – это бесконечный танец
И робкий предрассветный страх.

Я расскажу об этом людям,
Живущим на другой Земле.
Жизнь – это то, что есть и будет
С восходом солнца в декабре.

Не стоит верить в Конец Света,
Мрак – лишь затмение души.
Я часто понимаю это –
Мое сознанье жить спешит.

Жизнь – это наше вдохновенье,
Тепло любви, огонь в ночи,
Движение воздушной тени
И ветка, что в окно стучит…

Земля, когда погаснет Солнце,
Ты станешь новою звездой.
Жизнь – это водород и стронций,
И добрый мир, и вечный бой.

12:20

АНГЕЛ   

Болезни скрылись «крокодилы»,
Как ночь, в углах моей квартиры.
Устала сытых бесов рать
В меня привычками стрелять.

Сознанья чакра дышит морем,
Звучит энергия любви –
В простом житейском разговоре
Не слышно отзвуков обид.

Жизнь возрождается стихами,
Остывшим кофе, добрым сном…
Как будто ангел рядом с нами
Взмахнул невидимым крылом.

Не важно, как ты сильно веришь!
Душа очистилась от зла –
Сегодня отдыхают звери
Вдали от нашего костра.

БЕРЕЗИНО

Москвы-реки кровавы берега,
Кровавы берега реки Колочи –
Бородино кровавая река
В Березино столетья кровоточит.

Что нам французы в той войне несли?
Свою свободу, равенство и братство.
Что здесь они забыли и нашли?
Кровавый пир и моровые язвы.

Стендаль «Войну и мир» не написал,
Он был грабителем и очевидцем,
Как человек он слишком много знал,
Его война французам снится.

История себя не узнает
В униженных холмах живого века.
Великий здесь тогда погиб народ –
Прославивший Слепого человека.

В Березино он славу потерял,
Стал тем, кем был – обыкновенным зверем,
Настиг его заслуженный кинжал,
В который он так вдохновенно верил.

Течет к Днепру старинная река,
Мечтая о морях и дальних странах.
История ее так глубока –
В ее крови – трагедия и драма…

***

Господи, как глупо я живу!
Господи, как нравится мне это –
Время от заката до рассвета…
Господи, о чем я говорю?!

Почему я женщину люблю –
Ту, которая, как жизнь, обыкновенна?
Почему мои дряхлеют вены,
И зачем я столько много пью?!

Господи, прости меня за то,
Что во мне от ангела осталось.
Это много или это малость –
Я узнаю и пойму потом!

Для чего во мне растут слова,
Если я себе почти не верю?
Почему я ухмыляюсь зверю,
У которого больная голова?!

Господи, скажи: зачем я здесь –
От тщеславия собою недовольный?
Почему мне так бывает больно,
Словно жизнь звучит как фа-диез?!

Этот звук преследует меня –
В этой ноте чувства нет и смысла!
Что-то изменилось, но не вышло –
Видно в этом есть моя вина.

Господи, позволь мне пережить
Трезвость и доверчивую старость –
Жизнь, которая во мне осталась,
Жаждет злую молодость простить.

***   

Мои грачи в пустынном поле
Не слышат как зима звенит,
Их стая к городу летит,
В их добрых крыльях – злая воля.

Я – тень в глазах их вожака,
Пятно без вкуса и без смысла,
Но держит ствол моя рука –
Вожак взлетает выше-выше…

Не буду я в него стрелять –
Дрожат во мне дробинки-чувства,
Как в детстве, хочется летать,
Но тяжело внутри и пусто.

Мои грачи не любят снега
И серых городских ворон,
Милее им осколки неба,
И теплый рыхлый чернозем.

Весной я встречу эту стаю,
За взглядом – следом полечу,
И вожака в себе узнаю –
Я так решил, я так хочу!..

ДЕНЬГИ   

В висках грохочет канонада,
Мелькают евро и рубли,
Снаряды  «надо, надо, надо»
Летят в живые корабли.

И судна-мысли с воем тонут
В бездонных денежных морях.
Стучат монетами вагоны,
В которых дремлет подлый страх.

Граната-доллар сон взрывает,
Осколками вокруг свистит,
Что много денег не бывает –
И страх под «ложечкой» дрожит.

Как рана, жалкая зарплата
Кровавит бинт на голове…
Сознанье, ты не виновато,
Что я один на корабле!

Лишь пули «деньги, деньги, деньги»
По скулам из металла бьют,
И надо мной взлетают тени –
Богатства призрачный салют.

ДЕТИ ПЕРЕСТРОЙКИ

Мы не верили в Бога, в начальство и в Черта,
Не доверились Партии – общей судьбе,
В детстве на пустырях занимались мы спортом
И мечтали поехать в хоккейный Квебек.

Жить учились в кино, у случайных знакомых,
В институтах – у лучших и худших друзей,
Не боялись ни ветра, ни града, ни грома,
Уважали простых и открытых людей.

Мы встречались и очень беспечно любили,
Улыбались с обидой и злостью на жен,
Напивались и глупо, но громко шутили –
Лезли мы иногда впопыхах на рожон…

Ради наших детей мы куда-то залезли,
Даже Бога нашли там, где нету Его,
В наших храмах звучат комсомольские песни,
Наши лучшие чувства гремят высоко.

Мы раскрасили мир, мы его изменили –
Черти наши в наследство достались другим,
Дети – нас, мы детей понимать научили,
Что без Бога в душе трудно быть молодым.

Наши дети за деньги играют в Квебеке,
Пустыри их не знают открытых ворот –
Оказались случайно мы в будущем веке,
Здесь никто нас не любит и дома не ждет.

*** 

Ехали татары в Тмутаракань,
А навстречу русские – в Тартарары,
Захватили город хазарский Казань
И напились кровушки, как комары.

Русь с Ордою встретившись, стала другой.
По дорогам скачет раскосая знать,
Все они потомки Елены Нагой
И не ведают, как себя называть.

Господи, помилуй и, Дева, прости –
Как же истомился без дела народ!
Бесов он столичных со скуки растит
И глядит дурному чиновнику в рот.

За далекой сказкой пошли казаки,
А нашли московского злого царя –
Все мы – люди русские – как дураки,
Но живем и маемся все же не зря!

Говорим в сердцах: «Понаехали тут!»,
Приглашая новых и новых гостей…
Руки там, где ноги у русских растут,
А глаза и уши – как будто везде.

ЖИЗНЬ НА БУМАГЕ   

Спешат поэты в альманахи,
Своих пегасов продают –
Как потребители бумаги
Они ее на части рвут…

Известным – поллиста газеты,
Попроще – жалкая колонка,
Себя печатают поэты –
Кому-то может быть неловко.

И этот кто-то изменяет
Своей упрямой тихой музе,
Затем ревнует, проверяет
Ее значение в Союзе.

А в творческом Союзе нету
Ни восхищенья, ни спасенья,
Не верят в нем листы поэту –
Его не видят вдохновенья.

Нет правды в творчестве в помине
Сегодня даже между строк –
Живую Музу утомили
Бумажные Любовь и Бог.

Остался я без подлой музы,
Купил крылатого осла –
Плыву я в творческом Союзе
Без вдохновенья и весла.

***
 
Жизнь, как полтинник, разменяв
На разноцветные монеты,
В одном я оказался прав –
На них я приобрел сюжеты.

Растет поэзия во мне
Из этих маленьких историй,
Я – летописец на войне,
Начавшейся когда-то в Трое.

Слова вплетая в кинокадр,
Я прозреваю на экране –
Легионер, кавалергард –
Живу всегда на поле брани.

Ругайте, скептики, меня
Или – назло – не замечайте!
Вы мне – далекая родня,
Котята в африканском прайде.

Не всем дано себя понять –
Сюжеты все для нас чужие.
Талант и опыт разменять
На годы жизни заслужил я.

***   

Когда сидишь безруким и безногим,
Нет у тебя желания кричать –
Ты улыбаешься любой дороге
И хочешь спать.

Когда судьба толкает твое тело
Под нож, вагон, невидимый свинец,
Ты думаешь о том, что не успел он –
Твой брат-близнец.

Когда ты одинок и нету брата –
Зачем ты жил, зачем ты не мечтал?!
Судьба твоя – бесспорно – виновата
В том, кем ты стал.

***   

Куда улетают песни?
Зачем замирают звуки?
Ответы звучат нечестно,
Неправильно слышат руки.

И палочка дирижера
Дрожит, умирая, следом
За скользкой походкой вора,
Укравшего трели лета.

Когда соловьи улетают,
Они не поют для любимых,
Беззвучно снежинки тают
На щеках немого мима…

Зачем-то гудят машины
Без слов и без вдохновенья,
Их путь – бесконечно длинный –
Подобен воды теченью.

Куда уплывают звуки
Поющей живой капелью?
Неправильно слышат руки
Живую игру за дверью.

ЛОЗУНГ ДНЯ

«Колхозный строй,
живой нацизм,
Демократическая пошлость…»
Долой
           народный карьеризм –
Пора придти на площадь!

В любой обиженной стране
Жируют в долг
и льстят потомкам.
На политической войне
Стреляют ртом,
как из винтовки.

«Долой
восторженную ложь!
Нет – потребительскому раю!..»
Народ,
когда же ты поймешь,
Что лидеров не выбирают?!

Кумиры – дети Сатаны,
Они – наш тяжкий
общий крест.
Не будет Бога у страны,
Чей царь –
всегда голодный Крез.

Даешь
веселый кавардак –
Живую правду КВНа!
Народ, скажи:
«Да будет так!»
И да наступят перемены!

Твоя страна устала ждать!
Вернись к себе домой –
свободным,
Учись задумчиво читать
И делай –
что душе угодно.

МИР И ВОЙНА

Наполеон впервые был разбит
Под Миром – это очень символично.
Как много ради мира было битв –
Больших и личных!

Приходится об этом говорить –
Но мир с тех пор почти не изменился!
Война идет, Наполеон кричит,
Горят больницы…

И застилает солнце этот дым,
Оно, мигая, людям смертным светит,
И я спешу прикуривать вторым –
Стреляют дети.

Война – наш мир. Он искренне жесток
И, как спартанцы, убивает слабых.
Война – Земли моей кровавый бог,
Брат подлой Славы.

На поле Он предателей казнит,
Наполеонов разрушая души.
Я на войне был столько раз убит –
Оглохли уши!

МОЙ ГЕРОЙ

Кто мой герой?
Великий обыватель,
Он – хлебороб, строитель городов,
Случается, порой
Он – мой читатель
И стать моим героем не готов.

Из малых городов
Он не уехал,
Когда закончил с «тройкой» институт,
На вид он не суров
И, ради смеха,
Давно забыл, как людям в лица бьют.

Мой обыватель –
Человек семейный,
Растит детей, ругается с женой,
Храпит в кровати,
Ложкой ест варенье
И может выпить иногда со мной.

Он – мой герой,
Ему я в жизни верю,
Он в общий рай меня не поведет.
Он мне чужой,
Но я открою двери,
Когда он обвинять меня придет…

За боль свою
И горькую надежду
Увидеть счастье умников-детей.
Я покурю
С обидчивым невеждой
И прокляну его невидимых чертей.

*** 

Нам не дано понять,
Как ангел стал злодеем –
Всем людям краше бес,
Достигнувший небес.
В стремлении понять
Вселенскую идею
Мы видим только свой
Случайный интерес.

В молитвах наших Бог –
Как рыболов в болоте,
Свободу для ершей
Несет его крючок.
Злой Люцифер промок
Когда-то на охоте –
Нам души сохранил
Небесных слез поток.

Как сладко мы живем –
Травинки, птицы, люди!..
Уносит нас туман
В неведомую даль.
Исчезнув, мы спасем
Кумиров наших судеб,
Любая цель – обман,
Цветущая печаль…

***   

Нас трое – в маленькой квартире,
И каждый пишет, как живет
В разнообразно странном мире
Желаний, мыслей и забот.

На подоконнике – цветы,
Они глядят на снег и лужи,
Лелея робкие мечты,
Которым свет небесный нужен.

Нас – трое,  а весна одна –
Она вот-вот нас всех догонит!
И станет частью жизни-сна
В семейном городском вагоне.

Растения в окно глядят
На пешеходное движенье,
На то, как облака скользят,
И тают мартовские тени…

Нас трое, кошка и собака,
Цветы и – как живые! – книги,
Наш мир случайно одинаков:
Уютный, маленький, великий –
Он состоит из общих знаков.

НИКТО

Никто сказал, что погибает мысль,
Никто шепнул, что время исчезает,
Никто воскликнул: жизнь теряет смысл,
Когда ошибки люди повторяют!..

Мой разум чист – проснулся я в слезах,
Никто об этих каплях не узнает –
Кошмар закончился, как детский страх,
Жизнь продолжается, но сердце замирает…

В предчувствии невидимой любви,
В преддверии непризнанной победы,
В признании о том, что сделал вид
Как будто в настоящем смысла нету.

***   

Остались в юности друзья,
Как муравьи, пришли болезни,
Живем, как видно, ты и я
Чтобы чужие слушать песни.

Остыли пылкие сердца –
Мерцают в них былые страсти,
Овал знакомого лица –
Чужое будущее счастье…

Нет больше времени грустить,
Пришла пора писать поэмы –
Чужие подвиги любить
И жить, как ангел или демон.

Как же не хочется стареть,
И как нужна на свете старость!
Чтобы чужую жизнь сберечь
И ощутить чужую радость.

***

Отряхнувшись от случайной славы
И выпитых в общении друзей,
Мы, выдыхая времена и нравы,
Вдыхаем мудрость – все.

Но жизнь зовет в пустые разговоры,
Гремят предназначения обид –
Сюжеты жизни превращая в споры,
Струна любви дрожит.

В дыму табачном розовые лица
О страхе одиночества кричат,
Кому-то Смерть (подруга Жизни) снится,
Кому-то – рай, кому-то – ад.

Чистилища озоновые дыры
Растут во мне – с распутною строкой…
Какие же мы были молодые,
Какой я был смешной!

Жизнь изменяется, но старые болезни
Вслед новым улыбаться не спешат –
Кому-то это, может быть, полезно,
И кто-то в этом виноват.

Я вспоминаю пылкие обиды
На сверстников и зрелых чужаков –
Среди обиженных теперь меня не видно,
Мы безрассудно далеко.

ПАДШИЙ АНГЕЛ

Нет во мне ни совести, ни звука,
Не звучит во мне Благая весть.
Вы – слезоточивая наука,
Ваша жизнь и есть сплошная смерть.

Люди – это жалкое призванье,
Создан я сознанье убивать.
Жадностью страдают ваши страны,
Ваше назначение – страдать.

Подлость – ваша главная привычка,
Я питаюсь вашей добротой.
Бог людей настолько обезличен,
Что граничит с вечной Пустотой.

Нет во мне ни праздника, ни срока –
Не преступен злой Судьбы порог…
Я гляжу на жизнь людей жестоко,
Как велит мне безрассудный Бог.

Кто вы?.. Что вы?.. Жалкое творенье
Слабого, как ветер, тождества?
Вы – мое слепое отраженье,
Откровенье даты и числа.
.

*** 

Поседели крыши хрущевских домов,
Оттепель сегодня стране не грозит –
Доит Власть и режет священных коров,
У детей героев душа не болит.

На прохожих кошка
Смотрит из окошка,
У живых прохожих
Покраснели рожи –
Мимо них на Страшный суд
Люди мертвеца несут.

Полюбила Ленина кузькина мать,
Олигархи Родину-мать продают…
Ох, как хочется их подальше послать!
Но они и дальше, и выше живут.

Кошка рыжая зевает,
Ей тепло и хорошо –
За окном зима шагает,
На прохожих снег пошел…
Отдыхает Власть от страсти –
С Новым годом, с новым счастьем!

Бунтовать не хочется – годы не те,
Коммунизм остался в барачном раю,
Для детей героев всемирный вертеп,
Безусловно, лучше, чем место в строю.

***   

Приятель мой сошел с ума,
Все говорят ему: «Ты спятил!»,
В его душе цветет зима –
Влюбился в дуру мой приятель.

Она безоблачно глупа –
До слез,  до умопомраченья,
Ему кричат «Любовь слепа!»,
А он за нею – по теченью.

Друзья смеются им в лицо,
Считают: так любить нельзя!
Вслух называют «подлецом»
И «юной дурой» их друзья.

Ей только девятнадцать лет,
Ему уже  – за пятьдесят…
«Мозгов у них обоих нет!» –
С презреньем люди говорят.

Он бросил верную жену,
Признавшись ей, что вновь влюблен,
И плюнул на свою вину –
Как сумасшедший, счастлив он.

Я на приятеля гляжу
И страсть их первым осуждаю,
О ней я разумом сужу,
Но сам от зависти сгораю…

***   

Проходят годы, месяцы бегут,
Недели вслед за днями пролетают,
Мои часы, как листья, подметут,
Затем дожди минуты сосчитают.

Кто подберет кленовый мой листок
И в книге бытия его засушит?
Быть может, это будет добрый бог,
Но может быть и тот, который хуже.

В моей стране сейчас цветная власть,
Зеленой краске стало одиноко,
Моя страна – моя живая страсть,
Моя осенняя распутица-дорога.

Я лишь один из рыжих болтунов,
Которые о красоте мечтают
И создают гербарии из слов,
И о безумстве цвета забывают.

Меня пугает слишком яркий свет,
Туманы мне и сумерки дороже,
Во мне слепых мгновений больше нет
И откровений о минувшем тоже.

***   

Прощай и здравствуй, Старый год!
Не забывай живых и мертвых.
Ты стал Историей – грядет
Минувших дней твоих когорта.

Мир и война, добро и зло
В твоей душе сосуществуют –
Кому-то больше повезло,
А кто-то чаще протестует…

Твои усталые глаза
Глядят с улыбкой и слезою.
«До встречи!» – хочется сказать,
Но это говорить не стоит.

Жизнь продолжается. Прощай!
Ты прошлым стал и настоящим.
Забудется твоя печаль
По выжившим и по пропавшим.

Мы все стареем и растем
И с каждым днем, и с Новым годом.
За бурей, снегом и дождем
Нас ждет хорошая погода.

Прощай и здравствуй!.. Навсегда
Остался ты воспоминаньем –
Не возвращайся никогда
В мое растущее сознанье.

РЫЖИЙ СОН 

Был я рыжим, конопатым,
И стеснялся, и краснел.
Как я в детстве врал ребятам,
Если прихвастнуть хотел!

Дырки я носил в карманах,
Одноклассников смешил,
Бунтовать стал слишком рано,
С хулиганами дружил.

Вырос я худым и длинным,
Но с улыбкой до ушей,
Пиво полюбил и вина
Я в компании друзей.

Испарились конопушки,
Поступил я в институт,
Появились вдруг подружки,
Счастье в несколько минут.

Очень скоро я влюбился,
Рыжий волос потемнел,
Я побрился и женился –
Стать взрослее захотел.

Промелькнули злая служба,
Встреча и развод с женой,
Не случилась с сыном дружба,
Я – такой, а он – другой.

Полетела, покатилась,
Завертелась, поплыла
Жизнь, которая приснилась,
И которая была…

Стал я важным и угрюмым
С острой рыжей бородой,
Помогает рыжий юмор
Мне сегодня быть собой.

В рыжего влюбилась дочка,
Или – любит он ее?
Рыжая мурлычет кошка
У дивана моего…

Был я рыжим, конопатым,
И стеснялся, и краснел.
Как я в детстве врал ребятам,
Если прихвастнуть хотел!

СМЕРТЕЛЬНАЯ ЖАРА

Открытое окно… Приметой лета –
Живой клубок котенка под кустом…
Дыхание полуденного ветра
Мой опалило дом.

Жара проникла внутрь. Раскалилась
От сковородных мыслей голова,
Кровь, кажется, и та остановилась –
Поступки возвращаются в слова.

Вдыхаю смог. Останки кислорода
Чадят во мне невидимым огнем…
Сошла с ума хорошая погода –
Поссорилась с прохладой и дождем.

Июль и август… Голубое мыло
Над суетой промышленной висит.
Природа про детей своих забыла –
Жить не спешит.

В такие дни желанья высыхают,
Кому-то снится лед, кому-то – смерть,
Здоровые больные выживают,
Любимые живые – нет.

СОННЫЙ ДЕНЬ

Туман. Сугробы. Нелегко
Признаться в слабости душевной.
Диван. Таблетки. Молоко.
Я – мнительный и суеверный.

Как лучше встреть Новый год?
Салат. Шампанское. Фужеры.
Как встретишь, так он и пройдет!
Хмельной. Бессонный. Серый.

Стареют лучшие друзья.
Обыденность. Семья. Работа.
Скучаю. Напиваюсь. Я
Встречаюсь с Новым годом.

Декабрь. Слякоть. Ерунда.
Так хочется тепла и счастья!
Вдруг веришь в то, что иногда
Полезны алкоголь и сласти.

Игрушки. Елка. Мишура.
Мелькают праздники и годы.
Улыбки. Выкрики: «Ура!»
Прохожие. Шуты. Уроды.

И наступает сонный день.
Усталость. Телевизор. Жажда.
И ты желаешь перемен –
Они случаются. Однажды.

СОФИЯ ПОЛОЦКАЯ

Крестился первым древний Киев,
Вы – сестры, русские Софии,
Но всех милее мне одна –
В старинном Полоцке она.

Семь глав-верхов ее венчают –
Решил так мудрый Ярослав –
В Софии нашей больше глав,
Чем в Новограде. Возвышают…

Они наш Полоцк над столицей
Торговой северной Руси –
Великий князь так воскресил
Отчизны дорогие лица.

Двенадцать славных мастеров
Построили три первых храма.
Воздушный храм в семь куполов –
И скромный, и надежный самый.

Под крепостной его стеной
Живой родник столетья рушит.
Летит София над Двиной –
Крылатый символ Беларуси…

С тех пор прошло немало лет,
Ее взрывали, унижали –
Той самой первой церкви нет,
Но вечны древние скрижали.

Двенадцать каменных столпов
Несут апостольскую веру
По храмам новых городов –
Своим возвышенным примером.

***

Стихи, точка, ру… Пишу
И печатаюсь я в Рунете –
В электронном виде дышу,
Существуя на белом свете.

Русский мир до того широк,
Что конца и края не видно –
Электронные Пушкин и Блок
Отряхаются от гранита…

Электронный ворчит Пастернак,
Светлооко картавит Бродский –
Мягко стелется твердый знак,
В запятые играют точки…

В электронном виде цветут
Даже зимние русские ночи,
300 000 поэтов живут
Миллиардами многоточий.

Как же много сейчас стихов
Исчезает в ссылках Рунета!
Жалко, нет электронных мозгов
Для распутной музы поэта.

***   

Ты слышишь, как плачут тюльпаны
В букете на нашем столе?
Как странно, как дико и странно
Им было расти в феврале!

Смотри, как они изогнулись –
Так тянутся к свету цветы!
Листы их от боли свернулись –
Способна понять их лишь ты.

Как видишь, тюльпаны узнали
Сегодня хозяйку – тебя,
В теплицах их всех воспитали
От смерти спасаться – любя.

Ты – любишь, и это прекрасно!
Цветы нам себя отдают –
Так странно, так больно, так страстно
Они, умирая, растут.

***   

Улетают мысли
Журавлиным клином,
Уплывают музы
В зазеркальный лад.
Ничего не вышло
Из цветков калины –
Не краснеют бусы,
Не горит наряд!..

Родину-Отчизну
Опыляют люди,
Города и села –
Вешние цветы.
Много в нашей жизни
Было, есть и будет –
Реки и озера,
Броды и мосты…

Ветерок сирени,
Горечь земляники,
Ласковые слезы
Голубых невест –
Из таких мгновений
Вырастают книги,
Годы-тепловозы
Рассекают лес.

Хорошо ли, плохо –
Взгляду не известно,
Мы себя рисуем –
Иногда вдвоем,
Слышим грозный хохот
Иногда в отместку,
Поминаем всуе
И любовь зовем.

Ждем на переходе,
Когда нас раздавит
Скорая машина
Каменных времен –
Что-то не выходит,
Что-то лучше станет,
Опадет малина,
Если мы уйдем.

Родина Отчизну –
После нас – забудет,
Станет вдруг понятно,
Что произошло,
В светлый праздник тризны
Удивятся Судьи –
Кто-то будет рад нам
Памяти назло.

Созревают вишни –
Кровь сладка до боли!
Жизнь цветет грибами
Молодых лесов.
Не бывает лишних
Песен колоколен –
Нет безлюдных храмов
И пустых цветов.

ЧЕЛОВЕК В УГЛУ

Человек повесил икону на ржавый гвоздь,
Сплел паук паутину в царском углу,
Бросил зверю цепному мужчина кость
И ушел, спотыкаясь на каждом шагу.

Заболел я, на эту картину невольно глядя,
Стал я хмурым и молчаливым, как тень отца.
Словно мухи, с иконы в душу зрачки летят –
Они видят во мне бегущего сорванца…

Мое солнце плывет над миром в июльский день,
Я спешу на речку Беседь – на Желтый пляж,
Полчаса бежать туда мне совсем не лень –
Каждый день купаюсь я – и не раз.

Больше нет предлога «не» в городских словах,
Жизнь вокруг скрипит, за окном – декабрь…
Злой мужик во мне – это детский страх,
Он в углу стоит и дрожит, как раб.

***   

Что за тень на перекрестке,
Как судьба, остановилась?
Выпал снег,  настолько плоский,
Что в нем небо отразилось.

Ночь еще как будто дремлет –
Нет воскресного движенья,
Туч неведомые земли
Тонут в зимнем сновиденье.

Все во мне перевернулось –
Сон и жизнь, судьба и грезы.
Даже небо покачнулось
В эти первые морозы.

Город мой застыл под снегом,
Перекресток ждет прохожих.
Я ведь тоже – тень под небом,
Только – из костей и кожи.

Почему-то мне не спится,
У окна я наблюдаю,
Как на ветке мерзнет птица –
Спит и о еде мечтает…

***   

Чувак, прости!.. Другие чуваки
Тебя в упор не замечают.
Глядишь ты вновь из-под руки,
Как кошка с шариком играет…

Мешает солнце?.. Отойди –
Постой в тени. Давай закурим!
Чувак, полжизни позади –
А ты как будто в той же  шкуре!

Зачем ты шарик для пинг-понга
Приносишь кошке каждый раз?
Чувак, такое чувство долга
Сейчас, наверно, не про нас!

Прости! Я слишком изменился.
Собака у двери рычит…
Чувак, опять ты мне приснился!
А тот – другой – давно убит.

ЭПИТЕТЫ

Поэзии случайный лепесток
Мне подмигнул бескрылым светофором.
Был этот день безоблачно высок,
Но совершился скоро.

Кровавой прозой начал я писать,
Язвительно, как ангел, улыбаясь,
И научился злых овец считать,
В ковше луны качаясь.

Бессонный полдень говорит со мной
Сегодня бесконечными ночами,
Как будто болен я заветною мечтой –
С закрытыми живу глазами.

Как человек невидимой любви
Я излучаю призрачность живого
И горькую бессмысленность обид,
Мое начало – слово.

Простите же, метафоры, меня –
В глаголах я не достигаю смысла,
Болею существительными я,
Мои страдают мысли.

Но верю я в бескрайний Идеал,
Желания Его – до слез земные…
Себя я через день в ночи терял –
В часы до дна пустые.

Когда меня эпитеты спасут –
Живая бабочка по дому запорхает.
Я снова отнесу стихи на суд,
Мой идеал их прочитает.