Пропащая пятница

     В пятницу пополудни помощник почтмейстера Психеев, переодевшись посвободнее и полулежа на подушках,
покуривал послеобеденную папиросу и перелистывал популярный путеводитель по Парижу. Так приятно после пюре
с почками, пирога с повидлом и плохонького портвейна помечтать о подобной поездке... и о пикантных парижанках.
В палисаднике прошуршало - пробежал, принюхиваясь, приблудный пегий пес Полкан...
А печка приятно пригревала прислоненные подошвы, прозябшие по пути из присутствия. Психеев потянулся и
переменил позу. "А поясницу-то продуло... Пакостная, промозглая погода! Пол-пятого не пробило, а почти потемки...
Пожалуй, плед потеплее попросить принести... Палашке позвонить... или подремать пока?"

В прошлогодний Петров пост Психеев поселился тут, у пятидесятилетней "прелестницы" Прасковьи Патрикеевны.
В те "петровки" погода парила и пекла - прямо, как в преисподней! Постоянная ли полураздетость повлияла,
прилежная предупредительность Прасковьи Патрикеевны к постояльцу, или приготовляемое ею прохладительное
питье, но престранно получилось, что после праздника Психеев проснулся на перине пылкой Патрикевны,
примятый ее пышными прелестями... В первом по пробуждении порыве, подхватился он поскорее переехать,
но пчелой приклеилась, птичкой порхала подле Патрикевна и пела о приятнейших преференциях, полагавшихся
Психееву за продолжение постельных подвигов - о плате, понятно, и не поминала. Потом позвала пообедать - он,
проголодавшись, поддался, промешкал и погряз... потонул полностью.

     Поначалу подневольное положение ему претило, но понапрасну он то придирчиво петушился, то притворялся
постным, как пономарь - плотский пыл Прасковьи Патрикеевны не проходил. И покатилось...
Постепенно пообвыкнув, он почти полюбовно подчинился предложенному порядку. Притом, потребностям
его по-прежнему потакали, потчевали. Он просчитал предстоящие плюсы, и планируя помаленьку подкопить,
поэкономив на прислуге и прачке, уже не помышлял противиться. До поры, пока почтмейстер Пищухин
не принялся потихоньку-полегоньку подталкивать его к помолвке с Полиною.
    
     Павел Пантелеевич почти по-приятельски покровительствовал ему, представил к поощрению - плохо ли?
А как породнимся - и подавно посодействует, продвинет... И последние полгода Психеев привык, на правах
претендента, посещать почтмейстера. Плотно поужинать, полюбезничать и побренчать на пианино с Полиной
Павловной - она и пела прилично, поболтать с приветливой почтмейстершей, подсесть по понедельникам
к преферансу с Пищухиным и постоянными партнерами - письмоводителем Пяткиным и путейцем Прыткевичем,
и подумывал о предложении. Перезрела, по-правде, простоватая Полина Павловна, но и Психееву не приходилось
претендовать на первый приз. Полжизни помыкался постояльцем - положительно, пора причаливать к пристани.
Все прикидывал, как половчее подступиться к переговорам о приданом, перетасовывал планы и предположения...
Что предпочтительнее - пожить ли примаком у Пищухиных? При полном их попечении, но под приглядом, или?..
А появится потомство? 

    Постучали, пошаркали у порога, и плутоватая Палашка в переднике просунулась в проем пунцовых портьер.
"Петр Панкратьич, пришли к Вам!" 
Кто бы пожаловал? Психеев поднялся, привычно поправив прядь, прикрывавшую предательски проглядывающую
плешь. Из-за портьеры, потупившись, появилась Полина Павловна в палевой пелерине. 
"Пардон, Полина Павловна!" - поспешно притушив папиросу, почтительно поклонился Психеев - "Покорнейше
прошу Вас - присаживайтесь, пожалуйста!"
Полина протянула для поцелуя пухлые пальчики в перчатке, и потом, потеребив пуговицы пелерины, прерывисто
произнесла: " Простите, Петр Панкратьевич!  Так получилось, право... Я потихоньку от папаши пришла...
Но приехала погостить его племянница из Пензы. Она писала нам, предупреждая о приезде, но письмо почему-то
не пришло, пропало... И я пришла просить Вас... Я подумала, что правильнее пока повременить с посещениями -
пойдут преждевременные пересуды с приятельницами. Познакомим вас попозже, после... - она почти произнесла
"после помолвки", но покраснев, промолчала - "Вы понимаете?"
"С полуслова Вас понял, прелестная Полина! И, как ни печален мой приговор, покорно повинуюсь приказу."
"Прекрасно!" - приободрилась и повеселела она - "И потом... ведь предстоят поездки к портнихе, присутствие
на примерках, покупка подарков... придется поскучать... Прощайте, Петр Панкратьевич, побегу!"

     Психеев приложился к перчатке, Полина поправила на плечах пелерину и уже повернулась к порогу, когда
за портьерой пискнула Палашка - и не постучав, не покашляв, как полагается - пыхтя перегретым паровозом,
Прасковья Патрикеевна пролетела пол-комнаты.
"Пассию привел, паскудник? Как посмел? На потаскушку променял, подлец!" - пощечинами, как припарками,
она припечатывала Психеева, пытавшегося прикрыть Полину. Побледнев и подурнев, в полуобмороке прижимая
пальцы к прыгающему подбородку, она пятилась к портьере.
"Помилуй, Пашетт, тебе показалось! Я понял! Эти подозрения - пустые придумки Палашки. Прилично ль порядочным..."
"Порядочным?" - аж подскочила Патрикевна - "В порядочные примерился, прохиндей? Ну погоди, попомнишь ты!" -
пепельница просвистела над правым плечом Психеева. Потом в прихожую полетели: портфель, полосатая пижама,
пиджак, портсигар и парижский путеводитель.
Приседая, он подбирал с пола печальные пожитки... В проеме появилась пыхтящая Патрикевна, презрительно
плюнула и посулила Психееву помереть на паперти. Палашка пихнула ему пальто и поярковый "пирожок".
"Поди проветри там! Папиросами все провоняло!.." - послышалось уже в парадном.

Пригладив пострадавшую прядь, он приткнул в портфель пожитки, пристроил его подмышку и побрел переулками
к пансиону - переночевать и поразмыслить о пакостном происшествии... и о пропащих перспективах...
"Приключилось же позорище! Прям, хоть в петлю... В понедельник подам прошение и переберусь куда-нибудь
подальше, в Псков... На почту пути нет - прознают! В писаря пойти? Пером поскрипывать, пока не поседеешь?
Перебиваться?" Пророческий призрак паперти пугающе приближался...

"Паскудная Палашка! Помнится, приструнил поганку за провинность - приладилась подсматривать! - и потом
просто похлопал ее полушутя по попе... Подумаешь, пава! Подгадала-таки, побежала к Патрикевне подличать!
И принесло же простушку Полину! Да... повременили с пересудами... " Психеев пошмыгал, перехвалил поудобней
пузатый портфель и поежился... "И пол-дюжины платков пропало... подарочек. И перчатки!.."

Путаница-поземка петляла пустыми проулками... Приблудный пес, понурым провожатым, плелся поодаль...