Стихотворение последний взвод рассказ ветерана

У каждого всегда своя война:
Прямая или где-то в подсознанье...
Живет сосед мой,тихий старина,
К себе не привлекающий вниманья.
     Трудяга,в огороде круглый год,
     Растит все то,чего не купит в магазине.
     Разьехался по миру его род,
     Влачит жизнь бобылем,как гриб в корзине.
Неразговорчив:"Здравствуй"и "прощай",
Не" до свиданья",как другие люди...
Тут чудный выдалсь земляники урожай
И я понес ее дедуленьке на блюде.
     Он -просиял и предложил чаек,
     И штоф вина,и накрошил редиски...
     И, незаметно, разговор потек
     За прожитую жизнь,за жен,за близких...
И.оказалось,дед мой-капитан,
Далекой той войны,заглохшей в сорок пятом...
А начинал, как гвардии сержант,
Себя считая лишь простым солдатом.
     Он,как сегодня,помнит день и час,
     Рассвет тот летний черного июня,
     Когда его,слезой,в последний раз,
     В путь проводила ласковая Груня.
И так же,как другие,он попал
В страшнейший ад от отчего порога,
И всю войну, с пехотой, прошагал,
Пять лет,тяжелых,был хранимый богом.
     Как было там,-не скажешь в двух словах,
     Но хочеться, пред смертью, повиниться
     О всех друзьях,о тихих голосах,
     Что каждой ночью в дом приходят,сниться.
За то,что ровно через год письмо пришло,
Соседи написали-нету Груни:
Фашисты начисто сожгли его село
И жителей,с детьми,в конце июня...
     Как выжил,как стонал,как землю грыз,
     Как ненавидел и хотел отмщенья,
     Как отвратителен ему был тот фашизм,
     Которому теперь не ждать спасенья.
И ,с новой силою, солдат громил врага,
В любом обличье :и в броне,и в дотах,
Саперною лопаткой,в два шага,
Из карабина-тех,что в самолетах.
     Злоба не позволяла умереть
     И ,стороною, обходили пули
     И ,в ужасе, отшатывалась смерть
     При виде тех,в атаку что шагнули.
Мелькали села,страны,города,
И гнулась, под напором,вражья сила,
Но не щадила всех войны страда
И многих уж друзей она скосила...
     Особенно запомнилсь тяжкий бой
     С фашистом на Зееловских высотах,
     Когда друг-друга заслонял каждый второй
     И погибал каждый десятый в ротах.
Из батальона смог собрать лишь взвод,
В котором все имели уж раненья,
Но надо было взять тот проклят ДОТ,
Дорогу перекрывший для движенья.
     А рядом с дотом танк был в землю врыт,
     Серьезнейшая огневая точка.
     Его огнем проход был всем закрыт
     И не было просвета для рывочка.
Понятно было,это- тот рубеж,
Где нет спасения и сзади нет подмоги,
И не дает никто тебе надежд,
Лишь бы не подвели в атаке быстрой ноги.
     Еще страшнее,труден и непрост
     Решенья миг,бойцов поднять в атаку,
     Заставить их подняться в полный рост,
     Где нет возможности встать даже в позу рака.
И ясно то,что первым гибнет тот,
Кто первым встал на бруствере траншеи,
Но,наплевав на это,сухой рот
Орет"За мной!Ура" и рвет вперед скорее.
     Секунды вырваны из жизни того дня,
     Ради спасенья сзади всех идущих...
     И...взвода нет...и шквала нет огня...
     Но дот молчит...и заложило уши.
Очнулся от рыданий медсестры:
"Браток,живой?Один на поле боя"...
Так и живу на свете, с той поры,
Наедине с друзьями,в час покоя.
     И сниться мне, уже который год ,
     Высотка та и пуль смертельных трели,
     И тот,погибший, ради жизни,взвод,
     Их,в скатки свернутые,серые шинели.
Во сне ору"За мной!Навстречу танку!"
И разряжаю в воздух пистолет,
И подымаю взвод с земли,в атаку,
А взвода нет...уже семьдесят лет.
     Так и живу,один,в пустой квартире,
     Все тридцать жизней проживая их...
     Всю жизнь надеясь,что в потустороннем мире,
     Когда-то встречу я соратников своих..."