еще звенит

признание бессилия перед такой стихией, как ты -
это когда достаешь телефон, чтобы набрать твой номер.
ты говоришь "ненавижу", и, честно, я бы помер,
если бы перед глазами не стояли воспоминаний пласты.

выжжено полностью все нутро, господи, не в д в о е м,
полторы тысячи километров горя, незнания и надежды.
свитер, джинсы и сапоги - это все, что на мне из одежды,
но ощущение, будто бы я катастрофически гол.

передо мною пропасть, через шагну - и в твои упаду руки,
запах окутает, вылечит, отогреет, к черту страх.
...в глазах твоих м о я вселенная осыпается в прах,
ты боишься, отталкиваешь, а м ы корчимся в муках.

с каждым шагом пропасть все шире и шире, и света нет,
и я задаюсь вопросом, на сколько еще осталось мне сил,
знаешь, милая, ночью и прошлой, и этой я много пил,
потому что вместе с тобой на все вопросы ушел ответ,

на все вопросы, на расстояния, на привязанности и сердца;
у тебя ключи, у меня замкИ и лилейная горечь на языке.
я летел полторы тысячи километров к тебе налегке -
уезжаю, похороненный под многотонной плитой конца.

не запятая, не двоеточие и не тире - точка. ты победила.
я умираю, и мимо меня несутся поля, занесенные снегом,
запорошенные людьми, наблюдающими за моим побегом,
потому что (еще звенит) ты шептала, как отчаянно не любила.

признание бессилия перед такой стихией, как ты -
это когда удаляешь номер, потому что горчит во рту.
пинта светлого, тяжелые сигареты, дамы в поту -
и вселенная, в которую мне вовеки веков сожжены мосты.

/15.11.2015/