Интервью

А я уж давно наметил свой вектор,
Уболтав пароною, маню и шизу.
Теперь у меня есть свои ответы
На вопросы о бытие и смысле жизни.

Пророк учил метафорами,
Что бы власти не приняли мер,
Что бы втыкали только свои.
Он вещал правильным стаффом,
И я с него беру пример:

Конвертирую мысли в ликвидные образы,
Витиеватым узором заплетаю в стихи.
Что бы этот хит выпахивал борозды
В почве грядущих веков лихих.
Чтобы спустя даже целую вечность,
Ты нашел меня, открыв архив.

Может, седым лондонским утром
Или испанским тлеющим вечером,
Уплетая булочку под сахарной пудрой
Иль к полуночи посчитав овечек;
Может, ты будешь на иной планете,
Вместо лазури будет бить малахит,
Но если ты в курсе про биты и байты,
Если инет на вашем шаре коннектит,
Ты услышишь эти стихи.
И вот это меня улыбает.

И пока в моем силиконовом веке,
Зажравшись, мегаполисные прыщи
Пишут про экзистенциальный криз,
Мои не на секунду не смыкаются веки,
Мои круглосуточно щерятся щи,
Я выношу миру свой эпикриз.

В этих строках я честен с тобой.
Сколько помню себя, братуха,
Никогда не любил смотреть футбол.
И не вгонял какого <…> курящие лошары
С одышкой и пивными брюхами
Учат играть Аршавина.

А еще я никогда не верил в россказни
Про этот либеральный индивидуализм.
Когда то таких шибко умных ребят
Поправляли барскими розгами,
А сейчас они пропагандируют онанизм
Исключительно на самих себя.
Типа толпа казначеев, банкиров, менял,
Для коих я, что корова дойная,
Все такие «уважают меня»,
По холке гладят, за щеку теребят,
(Ну, пока я стабильно даю удои).
До этой истины я дозрел сам:
Нельзя быть счастливым не любя,
Кого то кроме самого себя.

Я вообще-то далек от этой темы,
Не потому что в политике слаб, -
А потому что не верю в систему,
Когда я, на вроде осла,
Должен выбрать какого то дядю
Из ограниченного числа
Мало известных мне людей,
И верить в то, что этот дядя
Будет сеятелем моих идей.

Упразднить бы гос.думу,
Пусть постят, как на проектор,
Свои законопроекты.
А мы с народом почитаем, подумаем,
Подумаем, почитаем
И кинем свой одобряющий твит
За самый положняковый движ
Легко и прозрачно в открытом портале.
И вот это, братик,
И есть демократия.

А, впрочем, что то разошелся я.
Мне давно стало ясно:
Народ заслужил своего царя.
Предупреждая возможные случаи,
Я так скажу без сомнения тени:
На пепелище одной системы
Всегда прорастет другая.
Кто сказал, что она будет лучше?
И если мутить revolution,
То только здесь, в головах.
Разрешите табак, запретите насвай,
Запретите ганджу, разрешите этил, -
Им никакие не помогут слова,
Если между ушей не удастся найти
Каплю серого вещества
Хотя бы на унцию.

А тем уникумам,
Что надеются переложить
Свою мыслительную функцию
На «промысел Божий»,
Я скажу, что не гоже
Не юзать готовую снасть
И складывать руки в замок.
Бог не будет жить эту жизнь за нас,
Он для этого дал нам мозг.

А особо радетельных
Что примут слова мои за хулу,
Я прошу не путать веру с религией,
Где фанатообразные деятели
Вербуют нулёвых в свой клуб,
Секту, кружок или лигу,
(Зовите ее как хотите).
Они много трындят о мире,
Любви и общей обители,
Но после отмашки эмира,
Благословляют на бой
И освящают ракета-носители.
Бесконечные имена
Разномастных псевдобогов,
Как накрученный хоровод, -
Только способ разбить нас
На разрозненные племена.
И если вы ищете Бога, то
Церковь - последнее место,
Где вы найдете Его.

Но прежде, чем вы воскорбели,
Я так закончу стих мой:
Если хотите изменить свое будущее,
Ступайте домой, -
Ваше будущее ждет в колыбели.
Расскажите ему после ужина
Про Добрыню и Белого Бима,
Про Кота В Сапогах, из тыквы карету,
Что лишь трус берет в руки оружие,
Что злым становится не любимый,
А из двух путей выбирать нужно третий.
Расскажите, что Бабушка в ступе
По воле летит волшебства,
А папоротник охраняет клад;
Что человек еще не его поступок,
И уж точно никак не его слова.
Человек – это цель и летящая к ней стрела.
Расскажите, что смелому все по плечу,
Но пугают не монстры и темнота;
Самое страшное это вакуум чувств
И нравственная пустота…
И если сквозь радугу детских снов
Даст свои корни зерно,
То я был тут не просто так.