Вот опять с тобой говорю

Вот опять с тобой говорю,
Может оттого, что дела не в гору,
Или так никто и не понял лучше за последние 10 лет…
Мне б наверное было в пору, раздавать укоры,
Вспоминать, как другим пасовал за моей спиной.
Представляешь, в ноябре я, походу, в Лондон,
А на выхах была в Москве, но она как всегда говно.
Я все реже одна, маскируюсь умело в людях,
Может лето, а может все-таки есть друзья.
Вместо джина в стекле – все чаще текила,
Водка - дешевка, да крепкий портвейн.
И поди разбери, вдруг оно так и лучше,
Можжевеловый привкус твой
Променять без мнимых идей…

Я не стала ничьей женой,
Не ращу детей в районе Мыса Доброй Надежды,
В холодильнике фотопленка вместо еды.
Не свалила стопом в Европу за лучшей жизнью,
Не клянусь никому в любви.
И не знаю, какого черта я не звоню!
И какого черта больше ты не приходишь ночью!
Почему больше нет лотереек тех «по рублю»?
Почему, ошиваясь в городе, пьяной ночью,
Навещая все бары, в твой никогда не зайду?
Эти нычки памяти, электрички
И соседи вечным праздником под окном,
Наши шутки до одури, утра ленивые, вечные стычки,
Твоя мама с тарелками, споры за «мой хип-хоп»…

А когда вспоминаю шестнадцатый снизу балкон
Мне так горько делается, ветрено, хорошо….

Как дела у тебя? Все крутишь ручки
Неизменного кикерного стола?
Все с улыбкой лукавой стоишь за баром,
Вспоминая посетителей имена?
Малолетние телки все так же падки?
И к кому нынче ездишь дожить до утра?
Помнишь: «мы» - душа на распашку,
«мы» – последние шмотки в клочья,
«мы» - орущие песни, «мы» – ночной Петербург…

А теперь, вот жеж дрянь! Уезжаю с каким-то малым,
Верить слухам, нынче ты живешь не один,
Каждый ловит свой кайф, вроде дело осталось за малым -
Перестать, наконец-то, с тобой по душам говорить…