Любовь

Долго проходят сердечные раны,
медленно тянутся сонмы стихий.
Может любовь эту выдумал сам он,
но наобум не придумать стихи.

Море раздвинуть и двинуть посуху
можно лишь к той, что парит среди вьюг.
Что создавал - превратилось в разруху,
тем, к чему слеп был, проникся он вдруг.

Он создавал для себя отговорки,
глупость безделья, пустые дела.
И его сердце томилось под коркой,
а ее душенька вечно цвела.

Чувства свои он искал в стоге сена,
а на вершине сиял её свет.
Но вот однажды создатель Вселенной
вдруг указал на её силуэт.

Словно бы гром поперхнулся в раскате,
тысячи солнц встали в строй мириад.
Пусть он и грубый был, и хамоватый,
но без любви он лишь был хамоват.

Пусть он порой и плетётся по лужам,
слякоть обиды вбирая плащом,
но если Богу он всё ещё нужен,
значит кому-то он нужен ещё.

Любит она? Он ведь знает едва ли,
верит не верит - ему невдомёк.
Но он пойдёт безо всякой печали,
чтоб распластаться пред ней поперёк.

Иль отойти с восхищённым поклоном,
или взлететь с ней к сплетению крон.
Только бы болью её не затронуть,
тем, что в неё как мальчишка влюблён.

Да, он мальчишка, считавший перила,
но его жизнь исчерпала листы.
И лишь она всё вокруг изменила
светом безмолвной своей чистоты.

И этот свет его тронул однажды,
выгнал из сердца тень злых подоплёк.
Как же он света вот этого жаждал!
Как от него был безмерно далёк!

Он недостоин, но знает - не надо
путь к чьим-то чувствам корёжить мечом.
Тишью весеннею лунного сада
свет неотлунный его привлечёт.

Там, где терялись мечты Мопассана,
там, где звездинки терял небосвод,
нежно она средь вечерней осанны
песню безмолвно ему лишь споёт.

А может быть всё случится иначе,
он отойдёт от неё без вины.
И люди скажут, что он - неудачник,
самый счастливый из сотен иных.

Сотни, постигнув закон примитива,
станут навзрыд, захмелевши, плясать.
Он же, припомня родные мотивы,
станет душой петь на все голоса.

Вечной Премудрости петь "Аллилуйя",
встречным страданиям петь на пути.
Как же прекрасно наград не взыскуя,
песню любви сквозь всю жизнь пронести!

И опровергнув шаблонности всё же,
не расхищая любовь словно тать,
в белой, как солнце, одежде, быть может
сможет пред нею когда-то предстать.

Ну а пока он предстанет пред вами:
глупый, серьезный, наивный чудак.
И вам расскажет простыми словами,
что не случается всё просто так.

Нужно любить, пусть всё в жизни не гладко,
там, где любовь, - жизнь на вечность длинней.
Чьи-то слова в своей старой тетрадке
он прочитает, подумав о ней.

Что без любви будет всё бесполезно,
пусть же узнает весь мир наперёд,
что всё пройдёт, даже знанья исчезнут,
только любовь... никогда... не пройдёт.