Маргарита Токажевская С-Петербург

Маргарита Токажевская С-Петербург

 
       Маргарита Токажевская  родилась в Казахстане. Член Союза писателей России. Автор поэзии и прозы. Одна из поэтичесих книг  «Первый снег на зелёной траве» вышла в 2003 г. Художник. Профессор (защитила диссертацию на тему:»Психологопед.аспекты формирования и развития худ.способностей у детей в различ.гендерно-возрастных гр.Динамика мотивации».  Живёт в г. Санкт-Петербурге

                ***
Всего лишь дань несовершенству,
Полурисунок, полустих.
Пришествуй иногда, восшествуй,
Бесчинствуй в зеркалах пустых,

Где не прижиться важным лицам
И гениальности скупой,
Ты вправе там повеселиться
Наедине с самим собой.

И выпрыгнуть, когда наскучит,
И всё застывшее дразня,
Не бойся то вокруг озвучить,
Что обеззвучило меня.
15 августа 2015

          Поэту

Там, на кухне, где много народу
От утра до вечерней поры,
Он словесную рубит породу
По ночам. Бытовые миры:
Поварёшки, шкафы, полотенца,
Тени смеха, беззвучия слёз
Подпевают то редко, то тесно,
То сквозь сон, то стозвучия сквозь.
Он не знает, куда ему деться,
И одно лишь уменье хранит -
Возвращаться в бессмертное детство,
Неизбывного счастья зенит.
Он устал, но, смолчи, и задавит
Многослойная эта руда,
Что ночами приходит за данью,
Всё ей мало земного труда.

             Стихи

Миражный перезвон, бегут мурашки
По тёплой коже, месяцы, где я
Не зная  от бессонницы поблажки,
Колдую над  словами бытия,
Над правилом любви, где буквы стёрты
И нет подсказки вроде дважды два…
Я изучила тёмные пустоты,
Где так светло кружится голова, -
Меня студила снежная бумага,
Но мой огонь, сгорая, не сгорал,
И проступали на бумаге маки,
И я брела к невидимым горам.
Потом сходились мысли на рассвете
У  самых гениальных  дураков,
И сон ловил бессонниц стаи в сети…
Прощая равнодушных и врагов,
Я засыпала, словно я безгрешна,
И словно заслужила этот сон
Тем, что всегда таинственно и нежно
Звучал во мне миражный перезвон.

         ***
Сияет пояс Ориона,
Мерцает марево Плеяд,
Звезда небесного района,
Меняет Сириус наряд
С голубоватого на синий,
И фиолетовая мгла
Простёрла крылья над Россией,
И капля со свечи стекла.

И я, свечу не задувая,
Смотрю в раскрытое окно,
Своей печалью задевая
Всё это древнее кино,
Где переменные привычки –
Светить то ярче, то едва,
Где Бог на чёрные странички
Наносит тайные слова…

                ***
Состоянье творенья – живительный отблеск искусства,
Синеглазые овцы гуляют на пастбищах снов,
На картине Пикассо положены запахи густо
Невесомым  стоцветьем  отточенных  возгласных слов.

Доведенье до смысла – кого и за что наказанье,
Иллюзорные знанья привычны, нежны  и теплы,
Состоянье творенья – мученье, терзанье, призванье…
Предзакатные сосны – уже исчезают стволы.

Крепдешиновый холод  коснётся звенящего тела,
Дай мне руки любви – я сумею понять провода,
Уносящие вечность в иные сиянья пределов,
Где качается солнце  и падает в небо вода.

                ***

За что мне любовь к отчужденью, избранию тем
Для чтения и для пиcьма – словно вовсе без темы,
За что этот ветер, что не пролетел, налетел
На душу тяжёлую и невесомое тело.
И что от того мне, что хор табуреток грубит –
Сижу на полу, прижимаясь к пласту батареи,
Кропаю о том, что вполне молчаливый на вид
Вот-вот холодильник ворчанием память согреет,
И в дальнем краю, где посеян бессмертник, взойдёт
Трава-лебеда, и с ладошки взлетая неловко,
Ребёнка чумазого в небо с собой позовёт
В оранжевом с чёрными точками божья коровка…

               
              Марине Марьян
Если можно думать стихами в бедламе и на гильотине,
В середине глупейших историй, измазавшись в глине,
Колесо прапрабабкиной прялки крутя вечерами,
То, наверное, можно поверить, что правит мирами
Ритмизованных формул закон, где на каждой странице
Незнакомые лица, а также - знакомые лица,
Освещённые светом и на теневой распечатке,
И вот-вот Александр Сергеевич снимет перчатки,
И пройдёт в кабинет… и вздохнёт Ахмадулина Белла,
И напишет короткую строчку весьма неумело –
Но ведь надо с чего-то начать, расписаться с чего-то…
А распишешься – пленом тугим обернётся свобода…
То, наверное, можно поверить, что думать стихами –
Это нужно затем, чтобы ритмы небес не стихали…

         ***
Я так пишу, а ты – иначе,
Не нам судить, не нам рядить,
Кто над твоим стихом заплачет,
А кто в моём захочет быть
Предчувствием, воспоминаньем…
Я так пишу, ты пишешь – так,
Я по ночам, ты – утром ранним –
В герои выведем пустяк,
Низвергнем из героев праздник…
Но ты -  как я, и я  - как ты,
Из точек и бесточий разных
Творим рисунок красоты
Того, невидимого замка,
Того неслышного, как свет,
Как хвороста в огне вязанка –
Вот есть она и – нет…

         ***

Эти красные тюльпаны –
Для весьма пригожей пани,
Эти листья винограда –
Для узоров на стене,
Эта жизнь наполовину
То за гранью, то на грани,
Эти вечные повторы
Лунных полночей в окне.
 Эти страхи-неотвязы
По отдельности и вместе,
Эти свисты бумерангов –
На пути не становись.
Эти яблоки раздора
В подгоревшем пресном тесте.
Эта каменная пристань
Под несносной кличкой «жизнь».
Этот берег, на котором
Мне запомнилось растенье,
Что цвело упрямо-звонко
В неприютном октябре.
Эта тень, которой нету,
Что была когда-то тенью,
Этот дом, что я построю
На придуманной горе.
Эти правила без правил,
Где бездарно всё, как связка
«Да и нет» в один дырявый
Растянувшийся чулок.
Эта древняя привычка,
Эта новая рассказка –
Ждать, что сбудется желанье
В невозможный вечерок…

             ***

Поговорить по душам иногда не мешает…
Можно и коротко… Только вот тема большая.
Жаль, что молчишь, призывать к откровеньям не стану,
Но отменить не сумею привычку к врастанью
В строчки твои, в недомолвки твои и подсказки…
Можно и коротко… Буду размешивать краски,
И оживёт разговор, не затеянный нами
Ночью осенней и летними светлыми днями…
Поговорить по душам… Может, это удастся
Где-нибудь там, в окончанье  земного абзаца…

              ***

Спасибо тем, кто мне тебя дарил,
 Поэзия, - любимым, нелюбимым,
Спасибо, что твоих хватало сил
Сажать цветы и кланяться рябинам
Тогда, когда лежала я ничком
Не на кровати, кажется, на тине,
Когда себе казалась паучком,
Запутавшимся в липкой паутине,
Сплетённой этим самым паучком…
Ещё за то, Поэзия, спасибо,
Что ты следила за моей рукой
И там, где наступало «либо-либо»
Беспечно за меня писала то,
Что было лишь тебе одной в угоду…
Как ты, наверно, не любил никто
Моей души опасную свободу…

Спасибо тем и этим, и другим…
И всё-таки тебе одной отважно
Я посвящаю бесконечный гимн,
Играемый на плоскости бумажной…

              ***

Усталые мысли. Сомнение в пользе фантазий.
А чем выживать, если вера уйдёт насовсем
В центральную степь на окраине песенных Азий,
Где лет мне немного – наверное, шесть или семь.

И знаешь, что завтра – опять вдохновенье чего-то
Затеет гора, среди ночи пославшая прочь,
И ангел, стоящий к тебе то ли вполоборота,
А то ли спиною, сумеет понять и помочь…

То – завтра… Сегодня от этого точно не легче,
И ровно в двенадцать – усталые мысли, не спать,
Своею тревогой спокойствие мира калеча,
 Записывать мысли и чувства с собой   невпопад…

           ***
Жить, слушать тишину, молчать,
Не спать, скучать невыносимо
О том, кого не повстречать
Ни летом, ни весной… сквозь зимы
Его пути проторены –
Заносит снегом их печали
На карте маленькой страны,
Той, что всегда была в начале.

Жить наугад, как повезёт.
Как «я боюсь и не умею…»,
Как дом, чьи окна на восход,
Как «я настаивать не смею»…
Как «мне не нужно ничего,
Что пахнет сладкими духами»,
Как лоб, поверивший в чело,
Ненаселённое стихами…
Жить по-весеннему, взахлёб,
Глотать несовершенство шика
Учить слова, запомнить чтоб,
Как вдруг запахнет земляника…
Жить, ничего не зная впрок,
А тратя вызнанное с болью.
И вечно забывать урок
Любой, не названный любовью…